Экономическая теория - Бутук А.И. - § 4. КРИТЕРИИ И ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА

Охарактеризовав факторы экономического развития, мы можем рассмотреть его изменение не в объемных показателях; о чем речь шла в предыдущих главах, а с точки зрения повышения технологического уровня производства и влияния последнего на благосостояние людей. Несмотря на ряд отрицательных побочных эффектов, экономический рост в целом является материальной базой прогресса. Каковы же его основные критерии?

4.1. Критерии экономического прогресса

Организационно-технический критерий экономического прогресса представлен уровнем развития и характером производительных сил. Уровень развития последних фиксируется обобщенно в степени экономии рабочего времени и выражается в показателях экономической эффективности, основные из которых характеризовались ранее. Сравнивая их состояние в разных странах, можно установить соотношение в уровне развития их производительных сил. Даже в годы отсутствия экономического спада, фондоотдача как показатель эффективности использования средств труда постоянно снижалась, и соответственно росла фондоемкость. Материалоотдача, по официальным данным, не имела столь удручающей динамики. Однако сам уровень материалоемкости и энергоемкости оказывался в 2—3 раза выше, чем в развитых странах.

Что касается соотношения в уровне производительности труда в СССР и отдельных республиках в сравнении с США, то наше отставание в промышленности и особенно в сельском хозяйстве было еще большим (табл. 12.6 и 12.7). В промышленности СССР производительность труда в 1990 г. была примерно в 4 раза, а в сельском хозяйстве — в 10 раз ниже, чем в США. В постсоветский период ее уровень еще более снизился.

Характер производительных сил, т. е. организационно-технический критерий взаимодействия рабочей силы со средствами производства, выражается в показателях технического, стоимостного и органического строения производственных ресурсов. Техническое строение капитала представляет собой натуральное отношение средств производства, используемых в данном технологическом процессе, к численности работников, занятых в нем. Оно не может быть выражено в одном показателе по той причине, что нельзя в натуре сложить производственные сооружения с различными видами оборудования и предметов труда, ибо у них разные натуральные единицы измерения.

Таблица 12.6. Уровень производительности труда в республиках в 1990 г.,

% к общесоюзному уровню и уровню США

Таблица 12.7. Производительность труда в странах "семерки" и СССР в

сравнении с США в 1990 г., %

Поэтому существует огромное множество показателей технического строения, адекватное разнообразию натурального состава средств производства. Это — показатели энерговооруженности, материаловооруженности и фондовооруженности труда, фиксирующие количество разных видов средств производства, приходящихся на одного работника в среднем. Как правило, с техническим прогрессом данные показатели возрастают. Хотя из этого правила возможны исключения, например, когда численность работников или возрастает, или остается прежней, или даже сокращается, но медленнее, чем уменьшаются затраты того или иного элемента средств производства вследствие ресурсосбережения и снижения объемов производства продукции вместе со связанными с ними материальными издержками.

Исследовать технический прогресс по показателям технического строения затруднительно зачастую из-за их многочисленности, а также вследствие того, что некоторые из показателей могут иметь разнонаправленную динамику: одни с тенденцией к повышению, другие — к понижению. Изложенное может быть сложным для восприятия, тем не менее достаточно точным.

Стоимостное строение производственных ресурсов гораздо проще, поскольку оно отражается всего лишь в одном показателе, представляющем собой отношение стоимости всех средств производства, задействованных в данном производственном процессе, к фонду оплаты рабочей силы, которая их применяет. Но данный показатель не может точно отразить технический прогресс в условиях, когда меняются цены на какие-то компоненты средств производства или на оплату труда работников. Иными словами, между динамикой технического и стоимостного строения производственных ресурсов может возникнуть разрыв, вызванный изменением стоимости этих ресурсов. В связи с этим К. Маркс ввел в научный оборот понятие органического строения, которое потому так и названо, что призвано органически увязывать между собой динамику технического и стоимостного строения оценки технологических сдвигов в производственных процессах.

Органическое строение — это стоимостное строение производственных ресурсов, но такое, которое базируется на техническом строении и адекватно отражает изменения, происходящие в последнем. Иными словами, чтобы с помощью органического строения производственных ресурсов проследить тенденцию в технологическом процессе, необходимо рассчитать их стоимостное строение в разные моменты в сопоставимых ценах и зарплатах (поскольку они могли измениться за соответствующий период). В этом случае мы получим динамику органического строения, которая в виде движения одного показателя точно зафиксирует технологические перемены в производственном процессе, происшедшие в этом периоде.

Организационно-экономический критерий прогресса заключается в развитии трудовых отношений. Главной же характеристикой их совершенствования выступает углубление общественного разделения труда, т. е. специализация и кооперация производства. Разветвленность общественного разделения труда во внутрипроизводственном, внутриотраслевом, межотраслевом, региональном и международном разрезе — центральный показатель степени развития организационно-экономических отношений. Ведь чем более многогранны и глубоки специализация и кооперация производства, тем оно менее натурализовано и потому более эффективно при прочих равных условиях.

Экономический изоляционизм [от франц. isolation — отделение, разобщение], обусловленный слабым включением в тот или иной аспект общественного разделения труда, тождествен экономической отсталости и нищете потребностей. Это наглядно доказывается, в частности, неразвитостью включения нашей страны в международное разделение труда, которая во многом вызывалась закрытостью командно-административной системы, просуществовавшей в нашей стране более семидесяти лет и имевшей глубокие исторические корни. Еще более наглядно проявились губительные последствия отторжения от преимуществ разделения труда (от противного) в СНГ, когда новые суверенные государства перегородили каналы прежних взаимовыгодных связей в рамках единого экономического пространства

СССР таможенными, валютными и правовыми барьерами, резко усложнившим (а во многих случаях, сделавшими невозможным) реализацию ранее существовавшей системы региональной специализации и кооперации.

Вместе с тем во всем, в том числе и в развитии общественного разделения труда, существует известная мера, не допускающая монокультурности производства регионов, ставящей население некоторых территорий в однобокую зависимость от других районов и стран. В целом для СССР было характерно чрезмерное развитие регионального разделения труда. Достаточно сказать, что за исключением самых крупных республик межреспубликанский оборот достигал 46 — 62% от про" изводимого в республиках валового общественного продукта и до 70 — 80% промышленного и сельскохозяйственного производства. Это свидетельствует о чрезвычайно глубокой взаимозависимости экономик республик, не допускавшей вольной трактовки самостоятельности их будущего хозяйственного развития.

Серьезные структурные деформации в советской экономике во многом связаны с ее чрезмерной милитаризацией [от лат. militaris — военный]. Достаточно напомнить, что из всей продукции машиностроения более 60% — товары военного назначения, 75% всех научных ассигнований в СССР направлялось на военно-исследовательские нужды, третья часть всех работников добывающих и обрабатывающих отраслей народного хозяйства работали непосредственно в интересах обороны страны.

Милитаризация экономики прямо обусловила чрезмерное опережение в развитии отраслей первого подразделения по сравнению со вторым. Оно связано также с объективными закономерностями самого процесса индустриализации. Если рассматривать соотношение между I и II подразделениями общественного производства сквозь призму соотношения между группой "А" и "Б" в промышленности (отрасли промышленности, производящие соответственно средства производства и предметы потребления), то его можно представить следующими данными. Удельный вес группы "А" постоянно увеличивался. Если в 1913 г. он составлял 38,3% всей продукции промышленности, то в 1928 — 39,5, в 1940 — 61,0, в 1950 — 68,8, в 1970 - 73,4, в 1980 - 73,8, в 1990 г. - 75,0%.

Удельный вес группы "Б" соответственно постоянно уменьшался: в 1913 г. — 66,7%, в 1940 — 39, в 1990 г. — 25%. Удельный вес продукции легкой промышленности снизился с 22,7 в 1960 г. до 13,9% в 1990 г., пищевой — соответственно с 25,9 до 16,9%.

Подобные изменения наблюдаются во всех индустриально развивающихся странах. Переход к состоянию динамического равновесия подразделений осуществляется на одной и той же ступени индустриального развития, а именно тогда, когда доля I подразделения в ресурсах и продукте общества достигает примерно двух третей. В СССР, как видно из приведенных данных о соотношении групп "А" и "Б" в промышленности, она поднялась до трех четвертей в структуре промышленной продукции.

Однако в СНГ под разглагольствования о реструктуризации экономики и конверсии ВПК происходят регрессивные структурные сдвиги в народном хозяйстве, свидетельствующие о его превращении в сырьевой придаток развитых стран.

Например, в Украине удельный вес легкой промышленности в общем объеме промышленного производства за 1990—1997 гг. снизился в 6 раз, а машиностроения (ядра экономической независимости страны) — в 2 раза, в то время как доля такой ресурсной отрасли, как черная металлургия, увеличилась в 2,5 раза. При этом наблюдается стремительная бартеризация хозяйственных связей, препятствующая специализации и кооперации, а также резкое расширение производства на так называемых давальческих условиях, когда поставщик предметов труда представляет их для переработки, становясь собственником изготавливаемой продукции. Масштабы такого производства показаны в табл. 12.8. Большая часть материалов и готовой продукции (например, в швейной промышленности Украины) в 1997 г. оставалась за фирмами США, Германии, Франции, Голландии, Италии я Сирии.

Таблица 12.8. Экспорт-импорт Украины давальческого сырья, млн дол. США*

* См.: Статистичний щорічник України за 2000 рік. — К.: Техніка, 2001. — С. 282 — 284.

Как технико-экономический, так и организационно-экономический критерий прогресса резюмируются в его потребительском критерии. Последний представлен показателями уровня жизни населения. Они определяются не как отношение объемов производства металла, добычи угля или нефти к численности населения (чем мы в недавнем прошлом так гордились), а как величина национального дохода, ВНП и потребления на душу населения. По этим показателям СССР отставал от развитых стран (табл. 12.9, 12.10).

Уровень жизни населения стран СНГ резко снизился по сравнению с предреформенным периодом (табл. 12.11) и характеризует антисоциальную направленность самих реформ. Создается впечатление, что адепты такого рода реформ являются противниками экономического роста. Правда, с 1996 г. в некоторых прежних союзных республиках спад прекратился и даже наметился рост производства. В 1997 г. этот процесс охватил уже большее число новых независимых государств. Как свидетельствуют данные статкомитета СНГ, экономический рост продолжается в 7 из 12 стран СНГ. Так, в Грузии объем ВВП увеличился на 11%, в Белоруссии и Кыргызстане — на 10, Азербайджане — на 6, в Узбекистане — на 5, Казахстане — на 2, а в Молдове, Таджикистане впервые достигнут рост ВВП чуть больше 1%. Хотя и хуже всех, но прибавляет в экономическом росте и Россия — 0,4%.

Таблица 12.9. Сравнение потребительских критериев стран "семерки" и СССР

с США за 1990 г., %

Таблица 12.10. Показатели уровня жизни союзных республик в 1990 г., % среднего

уровня СССР и США на душу населения

Таблица 12.11. Снижение потребления продовольствия на душу населения в

Украине

Только 2 страны не могут похвастаться даже такой хрупкой стабилизацией — Туркмения и Украина. Единственное достижение последней — чуть снизились темпы падения в экономическую пропасть.

В 2000 г. ВВП в Украине, наконец (по официальным данным) начал, спустя десятилетие падения, увеличиваться и вырос на 6%, в то время как в России он возрос на 8,3%, в Казахстане — на 10,5% и в Азербайджане — на 11%. В Белоруссии в 2001 г. достигнут уровень производства 1990 г., чего не сумели добиться ни в одном другом государстве СНГ.

Хотя в экономике и ведется спор о целесообразности самого экономического роста, но он (спор), если и уместен, то относительно развитых стран, не переживших той экономической катастрофы, которая происходила на постсоветском пространстве в 90-е годы. Однако коль скоро целесообразность хозяйственного развития дискутируется, то мы вкратце коснемся ее существа.