Геронтопсихологія - Долинська Л.В. - Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств в период старения

<...>

Современная наука обнаружила, пользуясь демографическими данными и материалами антрополого-медицинской статистики за последнее столетие, не только феномены акселерации процессов роста и созревания. Не менее удивительным феноменом, относящимся к области социальной детерминации органического развития человека, является замедление процессов старения. Этот феномен, как можно предполагать, не обусловлен генетически-мутационными изменениями человеческой природы, а является прижизненным приобретением современного человека в процессе его индивидуального развития. Влияние жизненного пути человека и меры его активности на ход онтогенетической эволюции в период старения неизмеримо больше, чем в ранние годы. Именно с активностью человека связано действие гигиенических факторов, способствующих стабилизации жизненных функций на высоком уровне в зрелые годы жизни. Ускорение созревания и замедление старения имеют общим эффектом расширение диапазона зрелостных изменений, увеличение времени протекания наиболее активных и продуктивных фаз человеческой жизни.

Весьма важным направлением влияния жизненного пути (биографии) человека на его онтогенетическую эволюцию является все возрастающая индивидуализация этой эволюции. Дело в том, что возрастная изменчивость все более опосредуется индивидуальной изменчивостью. Значение индивидуально-типических особенностей человека увеличивается в средние и поздние фазы человеческой жизни. Характерологические особенности, специальные способности и уровень общей одаренности влияют на то или иное направление развития жизнедеятельности человека и на его свойства (жизнеспособность, работоспособность, трудоспособность). Постоянная умственная деятельность, высокая социальная активность, труд и творчество - факторы, противостоящие инволюционным процессам, регулирующие ход органического развития. <...>

Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств в период старения

Факторы возраста и пола перекрываются индивидуально-типологическим фактором, имеющим значение, как было показано выше, уже в период раннего детства. Тем более индивидуально-типологический фактор важен для понимания инволюционных процессов, чему уделяется еще недостаточное внимание в геронтологии. Исключение составляют труды румынского геронтолога и гериатра К.И. Пархона, который специально занимался определением типологического (нейро-динамического) фактора в процессе старения.

Интересно сопоставить его данные с данными исследователей взаимосвязи возраста и типа в период дошкольного детства. Напомним, что для этого периода, например, по данным В.Э. Чудновского, наиболее характерной является большая или меньшая однозначность такого типологического свойства, как слабость нервной системы, по сравнению с которой весьма многозначны проявления подвижности и уравновешенности нервных процессов.

Если обратиться к геронтологическим данным К.И. Пархона, то первоначальное впечатление явно наводит на мысль о картине обратного развития, о нисхождении старческих модификаций типа нервной системы до возрастных доминант раннего детства. В самом деле, 43% общего количества клинически и экспериментально изученных К.И. Пархоном стариков относится к слабому типу нервной системы. Затем следуют старики, отнесенные им к группе "промежуточного варианта" (36%), из которых половина принадлежит к уравновешенному (спокойному и живому), а другая половина - к неуравновешенному типу. Наименьшее (21%) число стариков относится к сильному типу нервной системы, из них две трети принадлежат к уравновешенному варианту, а одна треть - к неуравновешенному.

.Следовательно, по К.И. Пархону, слабый тип в сочетании с неуравновешенностью составляет доминирующую типологическую особенность старческого возраста. В связи с этим Пархон пишет, что "уменьшенная корковая реактивность объясняет, почему сильный уравновешенный живой тип нервной системы встречается лишь в 11 % общего числа случаев. Наличие сильного уравновешенного типа нервной системы возможно лишь при высокой функциональной активности нервной системы с вытекающим отсюда наличием равновесия, равенства силы обоих основных процессов (раздражение и торможение)... "

Цикл развития нейродинамической конституции человека К.И. Пархон, по существу говоря, представляет как последовательную смену типологических особенностей, как переход "от сильного уравновешенного живого типа, а также от промежуточного уравновешенного живого типа, который наблюдался у них (у стариков. - Б. А.) в молодости и в зрелом возрасте, к слабому типу или к неуравновешенному варианту в преклонном возрасте. Увеличение группы лиц, принадлежащих к слабому типу в старости, объясняется тем, что часть стариков, обладавших сильным уравновешенным живым типом, сильным неуравновешенным типом, промежуточным неуравновешенным вариантом, промежуточным уравновешенным спокойным вариантом, попадала в эту группу как вследствие чрезвычайных переживаний, так и, в некоторых случаях, вследствие заболеваний".

Согласно этой концепции, преобладание слабого типа нервной системы у стариков объясняется тем, что к некоторому числу людей, обладавших всегда особенностями слабого типа (так сказать, конституционально), присоединяется большое число лиц, перешедших в старости к слабому тину (через ряд промежуточных состояний) по различным экзогенным и эндогенным причинам.

К числу таких причин К.И. Пархон относит различные серьезные травмы общественного характера, влияние материальных и семейных невзгод (разводы, смерть близких), различные заболевания, вызвавшие перенапряжение корковых процессов и возрастающее снижение реактивности коры. Нельзя не отметить, однако, что суждения о прошлом типологическом развитии своих испытуемых и пациентов К.И. Пархон составлял путем типологической диагностики анамнестических повествований, ретроспективных обзоров, которые далеки, конечно, от безупречности фактического материала, необходимого для типологического определения. Вряд ли имеются какие-либо объективные основания для суждения, например, такого рода: "...83% лиц, которые в молодости и зрелом возрасте принадлежали к сильному типу нервной системы и обладали бытовыми условиями, благоприятствующими усилению этого типа, вследствие чрезвычайных переживаний не смогли противостоять влиянию последних и перешли, таким образом, в старости к неуравновешенному типу нервной системы"7. Поскольку о прошлом стариков К.И. Пархон мог судить только по анамнестическим данным, трудно признать основательность утверждения, что "старики в течение своей жизни изменяют тип нервной системы, переходя от сильного к слабому типу"8.

Но если нельзя с уверенностью судить о типологическом прошлом испытуемых К.И. Пархона, то нет никаких причин сомневаться в типологическом диагнозе, поставленном на основании клинических и экспериментальных данных. Распространенность и увеличение числа слабых типов нервной системы к глубокой старости - факт, вероятно, неоспоримый. Что же этот факт представляет по своей природе? Возрастной метаморфоз нейродинамической конституции, ее маскировку возрастными состояниями, взаимонейтрализацию возрастных и типологических свойств или, напротив, контрастирование типа и возрастного фона у многих из стариков?

При существующем в геронтологии положении разобраться в этих отношениях возраста и типа еще невозможно. Нужны специальные физиолого-психологические исследования с большим охватом времени жизни, т. е. с многофазным длительным наблюдением. Пока же придется использовать один косвенный путь, что стало возможным благодаря дополнительному описанию К.И. Пархоном аффективных состояний и динамики внимания у испытуемых стариков со слабым типом нервной системы.

Следует отметить, что сам К.И. Пархон нигде не дает распределения типов нервной системы по полу. Фактор полового диморфизма им вовсе не учитывается. Однако для игнорирования полового диморфизма при решении вопроса о причинах преобладания в поздних возрастах слабого и неуравновешенного, "промежуточного" типов оснований в действительности нет.

Для этого достаточно взглянуть на табл. З9, содержащую число находившихся под наблюдением стариков, распределенных по полу и десятилетним возрастным периодам.

Таблица 3

Распределение наблюдаемых К.И. Пархоном стариков по полу и возрасту

Переведя эти числа в проценты, получим картину, сопоставимую с демографическими распределениями. Во всех возрастных группах отношение мужчин к женщинам колеблется от 12% (от 61 до 70 лет) и 13% (от 81 до 90 лет) до 26% (ниже 60 лет), что составляет максимальный уровень для мужчин среди пациентов К.И. Пархона.

В отборе испытуемых, а тем более пациентов для гериатрической клиники всегда много случайных факторов и обстоятельств. Поэтому можно было бы не учитывать возрастно-половые особенности состава испытуемых, если бы не два момента. Первый из них - сходство общей тенденции распределения по возрасту и полу в этом составе с уже описанной выше демографической закономерностью, на основании которой мы сделали заключение о сравнительно большей "помехоустойчивости" и жизнестойкости женщин. Эта закономерность проявляется в своеобразной модификации и в возрастно-половой структуре состава испытуемых румынской гериатрической клиники.

Другой момент еще более важен. Дело в том, что К.И. Пархон очень настойчиво и категорически подчеркивает усиление слабости и неуравновешенности как типологических свойств нервной системы стариков, считая это явление специфически возрастным феноменом старческой инволюции. При этом он подчеркивает, что лишь небольшая часть его испытуемых всю жизнь обладала такими типологическими свойствами, а основная часть именно инволюционировала в направлении к слабому типу нервной системы. Подобные суждения строятся только на основания интерпретации исследователем словесных показаний испытуемых об их прошлом, и поэтому их нельзя считать достоверными. Однако даже если и принять эту интерпретацию, то все равно остается недостаточно ясным, каково взаимоотношение возрастных и типологических особенностей в старости. Допущение о смене силы слабостью и уравновешенности - неуравновешенностью предполагает постепенное преобразование основных нервных процессов в зрелые годы и в различные фазы старения.

Маскировка нейродинамического типа в активные зрелые годы еще более вероятна, чем в раннем детстве или, напротив, в старости, поскольку эта маскировка идет за счет характера и творческой активности. Однако мы видели, что во всех фазах роста, созревания и зрелости отношения между возрастом и нейродинамическим типом осложняются вследствие действия фактора полового диморфизма. Материал геронтологического исследования К.И. Пархона свидетельствует о действии этого фактора и его влиянии на усиление с возрастом определенных типологических свойств, совпадающее с резким преобладанием количества женщин над числом мужчин в составе старых и престарелых людей. Поэтому мы можем допустить, что возрастание слабости и неуравновешенности нервной системы есть совокупный эффект старения и пола.

Следует к тому же иметь в виду, что "слабость" нервной системы у дошкольников (по В.Э. Чудновскому) и "слабость" нервной системы у стариков (по К.И. Пархону) существенно отличны.

Слабая нервная система у детей ранних возрастов связана с еще не сформировавшимися механизмами условного, внутреннего торможения, и это обстоятельство сказывается не только в том, что еще не достиг полной силы тормозной процесс, но и в том, что недостаточно силен также и возбудительный процесс.

В старости, если принять во внимание многие геронтологические факты, в том числе и разбираемого здесь исследования К.И. Пархона, происходит ослабление возбудительного процесса, что не может не сказаться по законам взаимной индукции и на процессе торможения. Поэтому возрастная особенность старости может накладываться и усиливать слабый тип нервной системы, но в зависимости от меры слабости возбудительного или тормозного процесса. Правда, К.И. Пархон подчеркивает, что в старости "при слабом типе нервной системы функциональная способность корковых клеток снижена и точно так же снижены основные процессы как раздражения, так и торможения или же наблюдается особая слабость тормозных процессов". Однако слабый (конституционально) тип нервной системы и ослабление корковой реактивности и нервных процессов при старении - явления нетождественные.

Исследования Б.М. Теплова и его лаборатории показали, что именно слабый тип нервной системы характеризуется высокой абсолютной чувствительностью анализаторов, особенно в сфере того или иного парциального (по анализаторной деятельности) типа. Между тем старческие изменения анализаторной деятельности характеризуются (хотя избирательно и неравномерно) определенным понижением чувствительности анализаторных систем. Можно допустить, что там, где это возрастное явление ослабления обоих нервных процессов накладывается на сильный тип нервной системы, эффект снижения чувствительности будет большим, чем там, где это возрастное явление накладывается на слабый тип нервной системы с более высоким уровнем чувствительности. В такой же мере можно допустить, что возрастные явления ослабления нервных процессов накладываются по-разному и на специфические особенности нейрогуморального регулирования, характеризующие половой диморфизм, проявляющийся, как можно думать, и в более стабильной, "помехоустойчивой" в отношении внешних воздействий системе жизнедеятельности женского организма.