Экономическая теория - Бутук А.И. - 1.2. Диалектика характера и способа производства

Пожалуй, наиболее обобщенным критерием прогресса можно назвать характер производства, т. е. синтез определенной формы способа труда с отношениями распоряжения и системой экономических интересов субъектов хозяйственной жизни. В его развитии, на наш взгляд, можно выделить шесть уже состоявшихся ступеней и одну, находящуюся в процессе формирования. Рассмотрим эти ступени в их взаимодействии с отношениями собственности, начиная с ранних этапов истории человечества.

1. Исключительно общинный характер производства необходимого продукта и спорадического [от греч. sporadikos — единичный] создания прибавочного продукта. Этот характер производства непосредственно вырастает из стадного собирательства даров природы, или из присваивающего хозяйства первобытных людей. Сам же он адекватен присваивающе-производящему хозяйству, полигамии и матриархату. На этой ступени отдельный человек был настолько экономически слаб, что индивидуально и даже в составе малочисленной группы не мог производить необходимый продукт, т. е. в таком количестве и ассортименте благ, которых было бы достаточно для простого выживания, не говоря уже о создании прибавочного продукта. Лишь родовая община была способна к производству необходимого продукта на более или менее регулярной основе. Что касается прибавочного продукта, то даже в рамках общины его создавали лишь спорадически (от случая к случаю), когда ввиду тех или иных обстоятельств возникали для этого особо благоприятные условия. Поэтому индивид, покидавший свой род, неизбежно погибал. Именно вследствие экономической слабости отдельного человека, а не в силу производных от этого добродетелей первобытного индивида, становились нормой родовой коллективизм и мораль уравнительного распределения"

2. Семейный характер производства необходимого продукта и спорадического создания прибавочного продукта. Этот характер производства открывает эру собственно аграрного общества, ибо лишь при его достижении основными занятиями людей становятся земледелие и скотоводство, как главные отрасли, обеспечивающие их средствами существования. Эта ступень развития характера производства вносит разлад в родовую матриархальную общину. Она означала, что уже не только община, но и моногамная [от греч. mows — один и gamos — брак] семья оказалась способной обеспечить свое выживание самостоятельно, т. е. за счет семейных средств производства и семейной рабочей силы. Это постепенно привело к разложению родового строя и становлению патриархального способа производства в границах так называемой соседской (не родовой) общины. Возникшая на данной ступени развития характера производства патриархальная семья с присущим ей главенством мужа как собственника средств производства стала расширять постепенно свою экономическую независимость от общины, параллельно которой появилась и стала все более усиливаться имущественная дифференциация различных патриархальных хозяйств, стимулируя дальнейшее совершенствование производительных сил.

На определенном этапе этого совершенствования оказалось, что уже не только спорадически, а регулярно (на постоянной основе) можно производить прибавочный продукт. Однако такая возможность была достижима лишь для совокупной рабочей силы, превосходившей по численности работников масштабы отдельного патриархального хозяйства. Следовательно, чтобы присваивать прибавочный продукт, нужна была чужая рабочая сила. Она и раньше в виде военнопленных попадала в патриархальную семью, но использовалась ею в качестве прислуги в домашнем хозяйстве. Теперь же ее стали специально захватывать и покупать в качестве объекта частной собственности в целях производства прибавочного продукта. С этого и начинается переход от патриархального способа производства к рабовладению.

3. Насильственно-групповой характер регулярного производства необходимого и прибавочного продукта. Этот характер производства не имел всеобщего распространения и относился не только к далекому прошлому. Достаточно напомнить, что еще в 60-х годах XIX в. на юге США функционировал рабовладельческий строй, адекватный названному характеру производства, территориально соседствовавший с гораздо более высокой ступенью производства, присущей в то время остальной части США, где бурно развивался капитализм.

Рассмотрение развития рабовладельческого строя с геополитических позиций показывает, что широкие масштабы он приобрел только в субтропической зоне и прилегающих к ней районах Индии, Китая, Среднего и Ближнего Востока, Северной Африки, Греции и Италии. И это не случайно. Очевидно, такая распространенность рабства в территориальном разрезе вызвана тем, что только в благоприятных природных условиях субтропиков примитивные орудия труда, которыми пользовались рабы, могли приносить прибавочный продукт. Ведь рабы, будучи совершенно не заинтересованными в подневольном труде, при любой возможности ломали средства труда. А их тем легче испортить (при прочих равных условиях), чем они сложнее и производительнее: более сложные средства труда являются и более тонкими, следовательно, легко разрушаемыми, а потому и не применимыми в подневольном труде рабов. Поэтому, например, в умеренной полосе, где для регулярного производства прибавочного продукта требовались более сложные орудия труда, нежели в благоприятных условиях субтропиков, рабство не получило сколько-нибудь широкого распространения.

Рабовладельческий строй, который почти везде сочетался с широким распространением свободных патриархальных хозяйств, обеспечил развитие орудий труда на основе отделения ремесла от земледелия, торговли — от ремесла, умственного труда — от физического.

4. Семейный характер регулярного производства необходимого и прибавочного продукта. Если третья ступень выражалась в способности регулярно производить как необходимый, так и прибавочный продукт в рамках большей совокупности работников, то четвертая — состояла в семейном типе регулярного создания того и другого. Это означало, что уже и совокупная рабочая сила отдельной моногамной семьи могла не спорадически, а постоянно создавать прибавочный продукт, и тем самым обеспечивать экономическую основу поступательного развития семейного хозяйства. Отсюда, во-первых, открывалась экономическая возможность более динамичного расширения производства в пределах патриархального хозяйства на основе экономического интереса семьи и, во-вторых, появились хозяйственные условия для эксплуатации уже не многочисленных масс рабочей силы, а отдельных семейных хозяйств.

Такое положение стало питательной средой для возникновения и утверждения феодальных отношений. Они базировались на том, что, с одной стороны, земельные и водные ресурсы в качестве общих условий производства монополизировались в руках земельных собственников, обладавших в силу этого полным хозяйственным суверенитетом, а с другой — семьи непосредственных производителей как собственники остальных средств производства и семейной рабочей силы, лишенные общих условий производства и соответственно хозяйственного суверенитета, попадали в личную зависимость от феодалов. Не идя на поклон к земельным собственникам за получением доступа к общим условиям производства, крестьянские семьи не могли осуществлять свое производство и поддерживать жизнь домочадцев. Установив господство в деревне, феодальные отношения закрепостили также и город, экономическая жизнь которого характеризовалась цеховой организацией ремесла и существованием замкнутых купеческих гильдий [от нем. Gilde — корпорация]. Феодальные отношения, хотя и сдерживали развитие производительных сил, но значительно в меньшей мере, нежели рабовладельческие.

5. Индивидуальный характер регулярного производства необходимого и прибавочного продукта. Постоянное совершенствование средств, производства и рабочей силы в рамках феодализма обусловило переход к пятой ступени развития характера производства. Она состояла в том, что уже не только моногамная семья, но и отдельный носитель рабочей силы могли регулярно производить необходимый и прибавочный продукт. Это означало, с одной стороны, что индивид получал экономическую свободу от семьи, но, с другой стороны, и индивидуальная рабочая сила отдельного человека могла стать объектом эксплуатации. Все это обусловило повышение экономической активности и подвижности населения, вызвало возрастание его потребностей, углубление общественного разделения труда и формирование национальных рынков, а также зарождение мирового рынка. В результате произошел подрыв феодальных отношений. Таким образом, индивидуальный тип регулярного производства необходимого и прибавочного продукта выступает в качестве детонатора феодальных устоев хозяйственной жизни.

6. Общественный характер производства. Из перечисленных тенденций, обусловленных индивидуальным типом регулярного производства необходимого и прибавочного продукта, выкристаллизовывался, в конце концов, переход к шестой ступени развития характера производства. Она заключалась в общественном типе производства необходимого и прибавочного продукта. Этот общественный характер производства состоял в следующем:

а) всеобщем распространении товарно-денежных отношений, ведь товарное производство, как известно, носит общественный характер, опосредованный обращением товаров и денег;

б) превращении рабочей силы в товар;

в) последовательном переходе от простой кооперации к мануфактуре и от нее — к фабрике как стадиям обобществления производства.

Общественный характер производства стал материальной основой индивидуалистического и во многом хищнического капитализма. В его условиях собственник средств производства (капиталист) противостоял наемному работнику, собственнику своей рабочей силы. Первый экономически принуждал второго к труду на своем предприятии посредством купли-продажи его рабочей силы на юридически свободной и добровольной основе. Погоня за прибылью, выражавшаяся нередко еще и в XIX в. в 16—18-часовом рабочем дне обеспечивала стремительное накопление капитала. Оно углубляло общественное разделение труда, совершенствовало, и весьма стремительно, средства производства, вело к концентрации производства, образованию акционерных обществ и монополий, не меняя длительное время частнокапиталистической природы собственности.

Обострение противоречия между все более углубляющимся общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения достигло к концу XIX — началу XX в. апогея. Она усугубило не только классовое противоборство внутри отдельных стран, но и вызвало эскалацию межстрановых конфликтов. В результате этого человечество подошло к такому катаклизму, как Первая мировая война. Ее длительный и разрушительный характер привел к резкому падению уровня жизни населения, особенно в относительно слаборазвитых странах с точки зрения состояния их производительных сил, распространения товарно-денежных отношений и устойчивости демократических традиций гражданского общества. Именно к таким странам принадлежала Российская империя, производившая на одной шестой земной суши лишь 4% мировой промышленной продукции и характеризовавшаяся множеством полуфеодальных пережитков, которые накладывались на капиталистические антагонизмы. Поэтому в ней острота социальных противоречий оказалась наибольшей в сравнении с другими основными участниками Первой мировой войны. ,

і Именно это сформировало революционную ситуацию, позволившую большевикам в качестве радикального крыла социалистического движения прийти к власти и создать первое в мире государство диктатуры пролетариата как формы революционного разрешения противоречий капитализма. Социалистическая идеология, возникшая задолго до этого и представленная различными течениями, получила возможность реализация сначала в СССР, а затем в целом ряде стран так называемого соцлагеря, занимавшего в 80-х годах треть земли, где проживало 40% населения мира. Но социализация, призванная разрешить антагонизм между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения — отчуждения, получила в данных странах силовую природу тотального огосударствления. Это обеспечило мощный рывок в экстенсивной индустриализация социалистических стран, но придало социализации казенные и репрессивные черты, подавляющие гражданские свободы и частную инициативу. Несомненные и великие достижения казенного социализма сочетались с жесткими ограничениями, налагаемыми на личность человека вплоть до государственного террора [от лат. terror — страх].

К тому же казенный социализм с присущими ему привилегиями для партийно-государственной номенклатуры готовил себе могильщика в лице представителей этой же номенклатуры, постепенно и неизбежно обуржуазивавшейся. Это формировало ее как контрреволюционный класс будущих "прихватизаторов" в самой социально-политической верхушке казенного социализма — в структурах всевластного аппарата. В конце 80 — начале 90-х годов этот класс совершил буржуазную контрреволюцию, как водится, под благими лозунгами гласности, демократизации, гуманизации и свободы.

Однако, пока существовал казенный социализм, он оказывал решающее влияние на исторические процессы:

сумел отразить неоднократные попытки агрессии со стороны империалистических держав, в том числе внес определяющий вклад в разгром фашизма;

в целом существенно сузил имперские устремления развитых капиталистических стран как территориально, так и по методам господства;

содействовал крушению колониальной системы своей поддержкой национально-освободительного движения;

способствовал социализации самих развитых капиталистических государств, где трудящиеся добились значительных уступок со стороны олигархической буржуазии в вопросах социальной защиты и антициклического регулирования, ориентируясь на достижения социалистических стран и имея в их лице поддержку.

Социальные, экономические и научно-технические свершения казенного социализма очевидны для любого непредвзятого человека. Они внесли огромный вклад в прогресс человечества.

Конечно, социализация развитых капиталистических стран обусловливалась, прежде всего, обострением имманентного их строю противоречия между общественным характером производства и частнокапиталистической собственностью. Оно (противоречие), как и другие антагонизмы-капитализма, обусловило, в частности, Великую депрессию 1929—1933 гг., которая имела эпохальное значение, ясно показав буржуазии, что без решительного усиления государственного вмешательства в экономику не удастся сохранить сами устои капитализма. Кейнсианцы выработали те методы и формы государственного участия в хозяйственной жизни, какие широко применялись ряд десятилетий и дали возможность относительно стабилизировать капиталистическую экономику и приспособить ее организацию к углубляющемуся общественному характеру производства. Эти метаморфозы в развитых странах позволяют говорить о становлении корпоративного и даже социал-демократического капитализма, а в некоторых из них — буржуазного социализма (например, в Скандинавии), где капиталистические противоречия заметно сглажены путем государственного регулирования и перераспределения как способа их разрешения.

Крах казенного социализма в СССР и Восточной Европе, а также распространение дерегулирующих тенденций монетаризма позволяют некоторым исследователям вести речь о ренессансе [от франц. renaissance — возрождение] капитализаторства и о подавлении им социализации. Думается, однако, такой вывод является заблуждением. Видимо" говорить правомерно о другом: о том, что в условиях ухудшения экологической обстановки, сокращения доли занятности в материальной сфере, повышения культурно-образовательного уровня населения, развития информатики и уменьшения роли физических и механических функций труда подспудно зреет переход к седьмой крупной ступени развития характера производства, т. е. переход от общественною к творческому (экологическому) характеру производства, точнее, происходит перерастание первого во второй. На этом пути возможны и даже неизбежны исторические зигзаги, частичные и системные кризисы с реальной угрозой глобального коллапса. Становление седьмой крупной ступени характера производства порождается целым рядом противоречий капитализма и казенного социализма. И, вероятно, казенный социализм оказался неспособным их разрешить, в отличие от социализированного капитализма, это и привело к его краху. Кроме того, казенный социализм не сумел справиться с назревшей еще в 60-х годах проблемой интенсификации экономики, с которой социализированный капитализм в принципе справился.