Экономическая теория - Бутук А.И. - § 1. ДОКЕЙНСИАНСКАЯ ПАРАДИГМА РЫНОЧНОЙ САМОРЕГУЛЯЦИИ

Охарактеризовав цикличность развития рыночной экономики в гл. 24, мы теперь остановимся на рассмотрении нескольких направлений экономической теории, по-разному трактующих возможности саморегуляции рынка и соответственно необходимость и методы государственного вмешательства в хозяйственную жизнь. При этом подойдем к классификации данных направлений с исторической точки зрения, учитывая их концептуальное содержание. На основе такого подхода можно выделить (с известной условностью) докейнсианскую, кейнсианскую и контркейнсианскую концепции макроэкономической стабилизации. Рассмотрим их, а также охарактеризуем социалистические модели экономической роли государства.

§ 1. ДОКЕЙНСИАНСКАЯ ПАРАДИГМА РЫНОЧНОЙ САМОРЕГУЛЯЦИИ

До Великой депрессии 1929—1933 гг. многие (фактически все, кроме марксистов) экономисты, ныне называемые в экономике классиками (Д. Рикардо, Дж. Стюарт Милль, А. Маршалл, А. Пигоу и др.), полагали, что рыночная система способна обеспечить полное использование экономических ресурсов. Хотя возможность экономических спадов и признавалась, но связывалась ими с такими ненормальными обстоятельствами, как стихийные бедствия, войны, политические потрясения, золотые лихорадки, биржевые паники и др. При этом считалось, что присущая рынку способность автоматического регулирования дает возможность быстро восстанавливать в экономике уровень деятельности при полной занятости ресурсов. Иными словами, эти экономисты считали:

1) вряд ли возможной ситуацию, при которой совокупный спрос (общие расходы на покупку) будет недостаточен для закупки продукции, произведенной при полной занятости;

2) если совокупный спрос и оказался бы недостаточным, то довольно быстро благодаря действию таких рыночных механизмов, как цена, зарплата и ставки процента, снижение общих расходов не сможет вызвать сокращение реального производства, занятости и реальных доходов.

Подобная позиция базировалась на ряде постулатов.

1. Закон Ж. Б. Сея. Он основывается на догме А. Смита (о которой Шла речь в гл. 10) и состоит в неправомерном утверждении, будто стоимость товаров включает в себя только доходы владельцев трех факторов производства, т. е. зарплату, ренту и прибыль (затраты прошлого труда не учитываются). Соответственно этой посылке данный "закон" сводится к вульгарному тезису: сам процесс производства товаров создает доход, равный стоимости этих товаров. Иными словами" производство продукции любого объема автоматически обеспечивает доход, всегда вполне достаточный для закупки этой продукции, или предложение порождает свой собственный спрос. Отсюда делается такой же ошибочный вывод, будто проблемы уравновешивания спроса и предложения вообще не существует. Однако действие этого "закона" опровергается фактом периодических кризисов перепроизводства. Да и теоретически этот вывод (даже если придерживаться догмы А. Смита) несостоятелен, ибо какая-то часть доходов (зарплаты, ренты и прибыли; сберегается или не направляется на текущие расходы их получателей. Следовательно, спрос будет меньше предложения.

2. Постулат о равенстве инвестиций сбережениям. Он заключается в утверждении, что каждая сбереженная денежная единица аккумулируется кредитной системой и используется предпринимателями для инвестиций за счет заемных средств, т. е. для создания мощностей путем закупки ресурсов. Отсюда делается вывод, будто инвестиции заполняют любые пробелы в спросе, вызванные сбережениями, переключая часть покупок с предметов потребления на ресурсы и уравнивая совокупный спрос с совокупным предложением, вследствие чего устраняется проблема перепроизводства и обеспечивается полная занятость.

Сторонники рассматриваемого постулата полагают, что автоматическое переключение сбережений на капиталовложения и соответственно части доходов с покупки предметов потребления на приобретение инвестиционных товаров происходит за счет саморегулирующей роли ставки процента. Они исходят из того, что:

а) домохозяйства, при прочих равных условиях, обычно предпочитают потреблять, а сберегают только в том случае, когда ставка процента будет достаточно высокой, чтобы стимулировать их бережливость, т. е. их сберегательные вклады в кредитные учреждения прямо зависят от ставки процента;

б) капиталовложения предпринимателей в той части, в какой они осуществляются за счет заемных средств, обратно пропорционально зависят от ставки процента, поскольку более дорогой кредит удерживает инвестиции за счет займов, а более дешевый — поощряет их при прочих равных условиях;

в) рост сбережений означает увеличение предложения ссудного капитала и уменьшение ставки процента (цены ссудного капитала), а расширение капиталовложений, наоборот, вызывает возрастание спроса на ссудный капитал и увеличивает ставку процента (при неизменных обстоятельствах).

Из этих исходных положений сформировался вывод: если сбережения в какой-то момент и обусловят сокращение спроса на предметы потребления, но в тоже время приведут к понижению ставки процента, то это подтолкнет к росту инвестиций за счет подешевевших ссуд и, следовательно, к расширению спроса на ресурсы. В силу этого уменьшение производства предметов потребления якобы будет компенсировано увеличением производства инвестиционных товаров. Соответственно временное перепроизводство предметов потребления (недостаток спроса на них) будет нейтрализовано наращиванием производства ресурсов (ввиду увеличения спроса на них за счет кредита), в результате чего полная занятость быстро восстановится.

Однако эти рассуждения при их ближайшем рассмотрении также оказываются упрощенными.

Во-первых, сбережения населения осуществляются не только путем сберегательных вкладов, часть домохозяйства хранят в виде наличных денег (в непосредственно ликвидной форме), следовательно, они не становятся кредитными ресурсами, выбывая на известный период из совокупного спроса на предметы потребления и ресурсы. Значит, предложение не порождает свой собственный спрос в этой части, обусловливая перепроизводство.

Во-вторых, хотя сбережения и зависят от ставки процента, но определяются и целым рядом других причин: планами покупки в будущем дорогостоящих товаров, стоимость коих превышает текущие доходы; удобством иметь под рукой ликвидные средства на всякий случай; самострахованием по старости, болезни, безработице и по будущим расходам на образование подрастающих поколений; наконец, простой привычкой сберегать. Таким образом, сбережения осуществляются и при низкой ставке процента, т. е. регулирующие возможности последней оказываются ограниченными.

В-третьих, относительно инвестиций ставка процента также не является единственным фактором, поскольку они существенно зависят прежде всего от нормы прибыли на авансированный капитал. Даже при очень низкой ставке процента бизнесмены не будут осуществлять капиталовложений не только за заемные, но и за собственные средства, если наблюдается плохая конъюнктура, вялый и тем более, снижающийся спрос, а соответственно и низкая норма прибыли, не говоря уже об убытках. Все это доказывает неправомерность постулата о саморегулирующей роли ставки процента в деле подтягивания инвестиций до уровня сбережений и, следовательно, недопущения перепроизводства.

3. Положение об эластичности соотношения цен и зарплаты. Оно сводится к следующим взаимосвязанным тезисам:

а) даже если ставка процента неспособна (временно, как считают сторонники эластичности) привести в соответствие сбережения домохозяйств с инвестициями предпринимателей, то любое снижение совокупного спроса будет сопровождаться не сокращением предложения товаров, а известным падением цен на них, не допускающим незанятости ресурсов, поскольку конкуренция заставляет бизнесменов идти на это, дабы сохранить покупателей, чья платежеспособность повысится за счет снижения цен;

б) падение цен на выпускаемую продукцию, снижающее ее прибыльность, вынуждает предпринимателей добиваться уменьшения цен на применяемые ими ресурсы (в частности, зарплаты), чтобы поддержать рентабельность своего бизнеса;

в) поставщиков ресурсов, в том числе наемных работников конкуренция вынуждает соглашаться на такое снижение своих цен и зарплат, иначе произойдет сокращение производства, а соответственно и занятости ресурсов (в частности, появится безработица). Такая эластичность соотношения цен и зарплат, т. е. их способность к снижению в условиях сокращения спроса, обеспечивает якобы полную занятость и отсутствие вынужденной безработицы. Поэтому вмешательство государства в данные процессы сторонники этой концепции рассматривают не просто как излишнее, но и как вредное явление.

Вместе с тем подобные умозаключения опровергаются несколькими обстоятельствами.

Во-первых, эластичности цен и зарплат в сторону их понижения просто не существует в той степени, которая необходима для восстановления полной занятости при сокращении совокупного спроса, поскольку конкуренция никогда не была совершенной, а сегодня значительно вытеснена, с одной стороны, монопольной властью многих производителей и поставщиков, не допускающих снижения цен даже в условиях уменьшения продаж, и, с другой стороны, законодательством о труде и солидарностью профсоюзов, не позволяющих заметно понижать зарплату даже при росте безработицы. Да и сами бизнесмены не всегда склонны идти на снижение зарплаты, из-за его отрицательного воздействия на атмосферу отношений с наемным персоналом и производительность труда.

Во-вторых, снижение цен и зарплат неизбежно введет к сокращению общих доходов и, следовательно, совокупного спроса, что еще больше сужает возможности сбыта, а соответственно производства и занятости, особенно если учесть ведущую роль зарплаты в национальном доходе, обусловленную доминированием лиц наемного труда в экономически активном населении.

Как констатируют К. Макконнелл и С. Брю, "... классики запутались в своих обоснованиях из-за ошибочности теоретических построений"^*40. Это подчеркивают и кейнсианцы.

*40: {Макконнелл К.Р., Брю С. Л. Экономикс: Принципы, проблемы и политика. – Т.1. – С. 200. }