В поздней зрелости можно выделить три основных варианта развития:
- доживание;
- смена ведущей деятельности;
- сохранение основного содержания жизни, бывшего в зрелости, т. е. фактическое продолжение периода зрелости.
Доживание
Характеризуется полной потерей психологического будущего, каких бы то ни было жизненных перспектив. Оно может иметь место при различных видах направленности личности.
При гедонистической направленности человек, как мы отмечали ранее, часто просто не доживает до возраста, соответствующего поздней зрелости. Поскольку сколько-нибудь значительного психологического будущего при данной направленности личности не было и раньше, в этом аспекте и вся предшествующая жизнь представляла собой доживание. Здесь можно считать доживанием тот финальный отрезок существования, на протяжении которого вследствие резкого ухудшения состояния здоровья становится недоступным прежний образ жизни, когда привычными удовольствиями и развлечениями приходится жертвовать ради самосохранения. Доживание, таким образом, в данном случае обусловлено именно резким физическим старением и всегда совпадаете ним по времени.
Примером такого доживания является показанный нами в предыдущей главе последний год жизни Ильи Ильича Обломова.
При эгоцентрической направленности личности доживание является хотя и не единственным, но наиболее характерным вариантом развития. Однако в отличие от предыдущего случая оно связано не с резким физическим старением, а с фактором психологическим - столь же резкой потерей психологического будущего.
Доживание при эгоцентрической направленности соответствует той линии развития, которая, по Эриксону, противоположна эго-интеграции и суть которой он охарактеризовал как отчаяние. Лишившись (например, вследствие вынужденного ухода на пенсию) тех сторон жизни, что были связаны с его доминирующими эгоцентрическими мотивами, не имея никакого психологического будущего, человек осознает, что все, чего он для себя добивался в жизни, вдруг обесценилось. Эта ситуация отчасти аналогична той, что возникает при доживают у лиц с гедонистической направленностью, - предметы потребностей недоступны и потому теряют смысл; соответственно, теряет смысл, становится пустой и сама жизнь. Но при эгоцентрической направленности одновременно обесценивается и вся предшествующая жизнь, поскольку обесценились все достигнутые ею результаты.
Моделью такой ситуации могут служить случаи, когда человек, активно добивающийся своих эгоцентрических целей, вдруг заболевает неизлечимой болезнью. Приведем выдержки из повести Л.Н. Толстого "Смерть Ивана Ильича".
"Иван Ильич видел, что он умирает, и был в постоянном отчаянии".
"...Он стал перебирать в воображении лучшие минуты своей приятной жизни. Но - странное дело - все эти лучшие минуты приятной жизни казались теперь совсем не тем, чем казались они тогда. Все - кроме первых воспоминаний детства. Там, в детстве, было что-то такое действительно приятное, с чем можно было жить, если бы оно вернулось. Но того человека, который испытывал это приятное, уже не было: это было как бы воспоминание о каком-то другом.
Как только начиналось то, чего результатом был теперешний он, Иван Ильич, так все казавшиеся тогда радости теперь на глазах его таяли и превращались во что-то ничтожное и часто гадкое.
И чем дальше от детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомнительнее были радости...
Женитьба... так нечаянно и разочарование... и чувственность, притворство! И эта мертвая служба, и эти заботы о деньгах, и так год и два. и десять, и двадцать - и все то же. И что дальше, то мертвее. Точно равномерно я шел под гору, воображая, что иду на гору. Так и было. В общественном мнении я шел на гору, и ровно настолько из-под меня уходила жизнь...
Так что ж это? Зачем? Не может быть. Не может быть, чтоб так бессмысленна, гадка была жизнь..."
"Доктор говорит, что страдания его физические ужасны, и это была правда; но ужаснее его физических страданий были его нравственные страдания, и в этом было главное его мучение.
Нравственные страдания его состояли в том. что в эту ночь... ему вдруг пришло в голову а что, как и в самом деле вся моя жизнь, сознательная жизнь, была "нето".
Ему пришло в голову, что то, что ему представлялось прежде совершенной невозможностью, то, что он прожил свою жизнь не так. как должно было, что это могло быть правда. Ему пришло в голову, что те его чуть заметные поползновения борьбы... поползновения чуть заметные, которые он тотчас же отгонял от себя. - что он и то и могли быть настоящие, а остальное все могло быть не то. И его служба, и его устройства жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы - все это могло быть не то. И вдруг почувствовал всю слабость того, что он защищает. И защищать нечего было.
"А если это так,- сказал он себе, - и я ухожу из жизни с сознанием того, что погубил все, что мне дано было, и поп решить нельзя, тогда что ж?"... Он... ясно видел, что вес это было не то. все это был ужасный огромный обман, закрывающий и жизнь, и смерть..."
В отдельных случаях - крайне неблагоприятных для личностного развития обстоятельствах - доживание может иметь место и при духовно-нравственной направленности личности. В последние годы жизни Л.Н. Толстого у него слишком много сил уходило на решение неразрешимых семейных проблем, продуктивная творческая работа становилась все более недоступной и значимых планов на будущее не создавалось; поэтому психологическое будущее сокращалось. Одновременно сокращалось и психологическое прошлое: "Я потерял память всего, почти всего прошедшего, всех моих писаний, всего того, что привело меня к тому сознанию, в каком живу теперь". Временная перспектива сжалась, и началось интенсивное психологическое старение. Проницательный А.П. Чехов писал: "Я был у Льва Николаевича, виделся с ним... Постарел очень, и главная болезнь его - это старость, которая уже овладела им".
Интересно, что сам Л.Н. Толстой в 82-летнем возрасте записал в дневнике: "Думаю, что это радостная перемена у всех стариков: жизнь сосредотачивается в настоящем. Как хорошо!"
По всей вероятности, "потеря памяти", "всего, почти всего прошедшего..." явилась психологической защитой, избавившей писателя от мучительных переживаний в связи с очень сложными семейными отношениями, не позволявшими ему жить в соответствии с убеждениями. Но одновременно произошла и "потеря памяти", "всех... писаний" - того психологического прошлого, без которого невозможно психологическое будущее.
В принципе же феномен доживания несовместим с духовно-нравственной и тем более сущностной направленностью личности. При гедонистической направленности психологическое прошлое, как и будущее, всегда отсутствует, при эгоцентрической - обесценивается, пропадает при исчезновении психологического будущего. При сущностных же связях с миром мотивация направлена не только на себя, но и "на что-то или на кого-то" (В. Франкл), на нечто большее, чем ты сам, поэтому собственная судьба не может обесценить ее. Сущностные связи с миром остаются с человеком навсегда. Это то психологическое прошлое, которое присутствует в настоящем и в психологическом будущем. Вспомним еще раз слова М.М. Пришвина: "...Все старое, лучшее, оказалось, живет со мной, и я думаю, именно в этом и есть смысл жизни..."
Любая сущностная сторона жизни человека, как часть его сущности, остается с ним до конца его дней, даже если соответствующий ей мотив перестал быть реально действующим. При сущностной же форме жизни все психологическое прошлое представлено в настоящем и в психологическом будущем. Бабушка одного из авторов, Елена Петровна Грязнова, прожившая 94 года, много рассказывала ему о своей жизни, в том числе о своих юных годах. Во всех ее рассказах всегда поражала большая значимость для нее всего, о чем она говорила, это ощущалось в каждом ее слове. Вся ее прошедшая жизнь всегда была с нею.
Выше мы привели выдержки из повести Л.Н. Толстого "Смерть Ивана Ильича", в которых показано состояние человека с эгоцентрической направленностью личности перед лицом близкой смерти. А как переживает аналогичную ситуацию человек с духовно-нравственной или сущностной направленностью личности?
Конечно, переживания конкретного человека во многом будут зависеть от особенностей его характера. Но одно можно сказать определенно: "Все старое, лучшее", а при сущностной форме жизни - очень многое, практически все, чем он жил, останется с ним до конца. Здесь прошлое является не источником "нравственных страданий", а, наоборот, дает, по словам Э. Эриксона, "осознание безусловного значения жизни перед лицом самой смерти".
Известная балерина О.В. Лепешинская, познакомившаяся с М.М. Пришвиным в больнице за два месяца до его смерти, пишет в своих воспоминаниях:
"...Мне было очень плохо... хирург Розанов издалека готовил меня к тому, что, вероятно, мне придется менять свою профессию. И мне кажется, что Михаил Михайлович это понял, почувствовал. Он приходил ко мне каждый день, этот уже очень и очень пожилой человек, ему было восемьдесят лет. Он был болен неизлечимой болезнью, мне кажется, он знал об этом".
Вскоре после этого М.М. Пришвин записал в дневнике:
"Вчера меня перевезли домой, и, боже мой! какое это было и сейчас все остается счастье. Вот уже воистину качество одного дня превращается в год".
А вот его последняя дневниковая запись, сделанная за день до смерти:
"Деньки вчера и сегодня (на солнце - 15е) играют чудесно, те самые деньки хорошие, когда вдруг опомнишься и почувствуешь себя здоровым".
Смена ведущей деятельности при вступлении в возраст поздней зрелости может быть при всех видах направленности личности, кроме гедонистической. В последнем случае ввиду простоты жизненного мира возможна только одна деятельность - по обеспечению удовольствий и развлечений.
При эгоцентрической направленности смена ведущей деятельности означает достаточно резкое сокращение, но не полную утрату психологического будущего. Человек находит себе новое занятие, позволяющее удовлетворить один из его менее значимых мотивов. Поскольку временная перспектива при этом существенно сужается, здесь все же присутствует элемент доживания.
Примером такой линии развития является работа уволившихся в запас старших офицеров кадровиками, хозяйственниками и т. п. Кроме того, к этой линии примыкают случаи, когда ведущая деятельность (направленная на реализацию доминирующего мотива) сохраняется, но ее перспективы резко ограничиваются. Это, например, работа по старой специальности, но с понижением в должности или (если ведущая деятельность заключается в обеспечении материальной стороны жизни) работа после ухода на пенсию не по профессии (сторожем, охранником и т. п.).
При духовно-нравственной и сущностной направленности личности смена ведущей деятельности при вступлении в возраст поздней зрелости не приводит к принципиальным изменениям жизненного пространства. Этому способствует его высокая насыщенность духовно-нравственными (сущностными) мотивами. Человек находит себе новую работу, отвечающую одному из таких мотивов, либо делает главной какую-либо сущностную сторону жизни, не связанную с его трудоустройством. Одним из примеров является смена ведущей деятельности летчиком-космонавтом А.А. Леоновым, отрывок из интервью с которым приведен в предыдущей главе. Он с интересом и большой самоотдачей включился в новую для себя трудовую деятельность, продолжает с увлечением заниматься живописью, имеет сущностные отношения в семье, ряд других сущностных сторон жизни.
Для очень многих женщин (как, впрочем, и для части мужчин) чрезвычайно важной сущностной стороной жизни после ухода на пенсию становится участие в воспитании и жизни внуков. Нередко это касается и уже выросших внуков, утверждающихся в своей взрослой жизни. Благоприятствующим фактором здесь является феномен обычно большей психологической совместимости пожилых людей с внуками, чем с детьми. Кроме того, по утверждению многих бабушек и дедушек, любовь к внукам проявляется сильнее, чем к детям.
Близкая родственница одного из авторов, известный ученый-анестезиолог, уйдя на пенсию уже в солидном возрасте по состоянию здоровья, принимает деятельное участие в профессиональном совершенствовании троих внуков, тоже ставших, во многом под ее влиянием, увлеченными медиками. Она внимательно следит за их успехами, помогает советами, снабжает специальной литературой из личной библиотеки. Не оставила она и творческую деятельность - начала писать книгу об известных ученых, с которыми ей довелось вместе работать.
Иногда при данных видах направленности личности смена ведущей деятельности в последний период жизни происходит не по внешним обстоятельствам, а в силу внутренних, мотивационных причин. Знакомый нам ученый-физик, заведующий лабораторией в одном из НИИ, по достижении пенсионного возраста имел возможность продолжать работу в прежней должности, но предпочел уйти на пенсию и целиком посвятить себя живописи. До этого он в течение многих лет увлекался ею параллельно со своей научной деятельностью. С выходом на пенсию у него появилось время ездить по стране и писать пейзажи. Выставки его картин пользовались успехом. В таких случаях можно говорить о том, что у человека существует две (или больше) близких по значимости стороны жизни и на последнем возрастном этапе в качестве главной становится та из них, что раньше была в тени.
Те или иные увлечения довольно часто выдвигаются на первый план, становятся главной стороной жизни после ухода на пенсию. Распространенное у нас в последние десятилетия занятие пенсионеров - садоводство и огородничество является чаще всего не столько средством поправить ухудшившееся материальное положение, сколько увлечением, сущностной связью с миром. Ведь любовь к природе, к земле, ко всему живому присуща очень многим людям; зародившись в детстве, она остается у них на всю жизнь. В недавно вышедшей книге популярная актриса Л.Н. Смирнова рассказывает о своих детских годах:
"Иногда мы проводили лето в Тверской губернии, там я тоже многое узнала: как собирать стог сена, возить навоз, удобрять. И я полюбила этот труд полюбила деревню. Мне там нравится до сих пор, мне там хорошо. Я люблю скотный двор, люблю смотреть, как ходят куры, гуси, утки, люблю слушать блеяние овец".
Общеизвестна привязанность людей, особенно пожилых и одиноких, к домашним животным. Для многих из них они остаются в конце жизни главной, а иногда и единственной сущностной связью с миром. Вот как пишет об этом в своей популярной повести "Томасина" американский писатель Пол Гэллико:
"...Миссис Лагган пошла за врачом в процедурную и положила Рэбби на белый длинный стол. Лапки его беспомощно раскинулись, и дышал он тяжело.
Ветеринар поднял его верхнюю губу, взглянул на зубы, заглянул под веки и положил руку на твердый вздутый живот.
- Сколько ему? - спросил он.
Миссис Лагган, одетая, как все достойные вдовы, в черное платье и мягкую шаль, испуганно заколыхалась.
- Пятнадцать с небольшим, - сказала она и быстро добавила: - Нет, четырнадцать... - словно могла продлить этим его жизнь. Пятнадцать - ведь и впрямь много, а четырнадцать - еще ничего, доживет до пятнадцати или до шестнадцати, как старый колли миссис Кэмпбэлл.
Ветеринар кивнул.
- Незачем ему страдать. Еле дышит, - сказал он и опустил собаку на пол, а она шлепнулась на брюхо, преданно глядя вверх, в глаза хозяйке. - И ходить не может, - сказал ветеринар.
У вдовы задрожали все подбородки.
- Вы хотите его убить? Как же я буду без него? Мы вместе живем пятнадцать лет, у меня никого нету... Как я буду без Рэбби?
- Другого заведете, - сказал Макдьюи. - Это нетрудно, их тут много.
- Ох, да что вы такое говорите! - воскликнула она. - Другой - не Рэбби...
"С животными нетрудно, - думал Макдьюи, - ас хозяевами нет никаких сил".
- Да, он умирает, - сказал он. - Он очень старый, на нем живого места нет. Ему трудно жить. Если я его полечу, вы придете через две недели. Ну, протянет месяц, от силы - полгода. Я занят. - И добавил помягче: - Если вы его любите, не спорьте со мной.
Теперь, кроме подбородков, дрожал и маленький ротик. Миссис Лагган представила себе времена, когда с ней не будет Рэбби - не с кем слова сказать, никто не дышит рядом, пока ты пьешь чай или спишь... Думала она: "Я старая. Мне самой немного осталось. Я одна. Он утешал меня, он - моя семья. Мы столько друг про друга знаем".
"Жить без Рэбби, - думала она. - Холодный носик не ткнется в руку, никто не вздохнет от радости, никого не потрогаешь, не увидишь, не услышишь". Старые псы и старые люди должны умирать. Она хотела вымолить еще один месяц, неделю, день с Рэбби..."
Сохранение основного содержания жизни
3. Конец жизни