Социальная теория и кадровая политика - Щёкин Г.В. - Азиатский способ производства и прафеодализм

Азиатский способ производства и прафеодализм

К описанным формациям современные исследователи предлагают добавить еще две: "азиатский способ производства" и "прафеодализм".

Азиатский способ производства (термин ввел К. Маркс) представляет собой сочетание производительной активности сельских общин и экономического вмешательства государственной власти, которая одновременно эксплуатирует общины и управляет ими, т. е. государство является организатором производства [48].

Разложение первобытного строя, по мнению современных исследователей, никогда не вело сразу к феодализму, т. е. к образованию крупной частной собственности на землю и закрепощению крестьянства. Существует длительный, охватывающий столетия период, в ходе которого знать выделяется в особую группу, обеспечивает себе привилегии, в том числе в области владения землей, но крестьяне сохраняют как личную свободу, так и собственность на землю. Этот период называют прафеодализмом. И только в результате изменения такого порядка вещей рождается настоящий феодализм.

Что же касается рабовладельческого общества, то несмотря на его всемирно-историческое значение оно было скорее отклонением от нормы, от магистрального пути развития человечества, блестящим, но тупиковым вариантом, который не "перешел" в феодализм, а просто развалился. Рабовладельческий строй как исключение существовал в основном в античном мире [48].

Таким образом, по мнению современных исследователей, общество, выходя из первобытнообщинного строя (единого для всех формаций), может пойти по одному из трех практически равноправных путей - рабовладельческому, феодальному (через прафеодализм) или азиатскому. Конкретный путь обусловлен не уровнем развития производительных сил (он во всех случаях примерно одинаков), а формой общины, которая, в свою очередь, определяется прежде всего природными факторами.

Слабым местом классической теории формаций, с точки зрения современных исследователей, является однолинейная конструкция: все формации выстраиваются в единый ряд, все народы "обязаны" проходить весь путь от одной формации к другой. В действительности, считают современные приверженцы этой теории, эволюция была многолинейной, многовариантной [48].

Производительные силы, по классической марксистской теории формаций, стремятся развиваться неограниченно, что дает основу для всеобщего прогресса. В то же время накоплено достаточно фактов, свидетельствующих о том, что производительные силы вследствие либо природных условий, либо социальных факторов перестают развиваться или даже поворачивают вспять. Сейчас уже не приходится сомневаться, что перманентного прогресса у всего человечества не было, что прогресс - скорее счастливое исключение для наиболее удачливых его частей.

Каждая система стремится укрепиться, но нередко совершенствуется в сторону исторического тупика. Это особенно относится к азиатскому способу производства, который имеет тенденцию неуклонно воспроизводиться в течение столетий и тысячелетий, не переходя во что-либо иное. Общество, попавшее в эту историческую "ячейку", может никогда из нее не выбраться. Вот почему непрерывный прогресс характерен почти исключительно для Европы, которая после крушения крито-микенской цивилизации развила частную собственность и частную инициативу. Государство в Европе после крито-микенской цивилизации никогда уже не играло в экономике такой роли, какую оно играло в странах Востока [48].

Что касается регресса, то его можно наблюдать и у первобытных этносов, которые их более удачливые соперники вытесняют в неблагоприятные области обитания. При этом происходит настоящий регресс, истинная деградация.

Таким образом, считают некоторые исследователи, можно говорить о принципиальной непротиворечивости формационного и цивилизационного подходов к истории развития человечества [48].

Ш. Монтескье против К. Маркса.

Главным у К. Маркса, отмечает российский ученый А. Янов, всегда было представление об "экономической стихии", т. е. о некой природной силе, воплощающей хаос, о "дьяволе" истории, беспощадно и разрушительно управляющем человеческим обществом, пока человек не осознает, что он - раб стихии, не возьмет в свои руки экономику и не научится управлять ею [133]. Из этого видения непосредственно вытекали обобществление национальной экономики, государственное ее планирование, замена политической власти буржуазии властью политической бюрократии и частной собственности на средства производства государственной собственностью.

В этом, по мнению большинства исследователей, кроется основная причина ошибки К. Маркса. Он просмотрел стихийную разрушительную силу авторитаризма с его неустранимой политической нестабильностью, с его постоянным балансированием на грани тирании [133].

Главным же врагом "вочеловечения человека" является не столько экономическая стихия, как полагал К. Маркс, а отсутствие демократии как необходимой и обязательной предпосылки для установления гармонии с природой и социальным процессом.

"Изобрел" современную демократию Ш. Монтескье, искавший пути обуздания не экономической, а политической стихии. До Ш. Монтескье политическая система всегда строилась по вертикальному принципу, представляя собой более или менее совершенную иерархию, увенчавшуюся единоличным лидером. Именно в этом принципе политической вертикали и заключается, по мнению многих современных исследователей, причина высокой уязвимости средневековых систем, делавшая их легкой добычей политической стихии. Этот принцип максимизировал возможность возрождения тирании.

Ш. Монтескье первым предложил заменить его принципом политической горизонтали: тремя равноправными и в силу этого уравновешивающими друг друга институтами (законодательная, исполнительная и судебная власть), ни один из которых не может превратиться в единоличного хозяина системы [133].

Резюме

Таким образом, анализ К. Марксом исторического процесса социального развития основывается на одной из трех основных областей общественной жизни - экономической, которая является для него и его последователей доминирующей над остальными. Экономическая область выделилась в качестве главной, на наш взгляд, в силу того, что она в наибольшей степени соответствовала рациональным гражданским временам, когда жил и творил К. Маркс, и господству третьего сословия.

При этом гениальность К. Маркса состоит в том, что он пророчески увидел объективную, не зависящую от воли людей, закономерную сменяемость различных исторических периодов и основных сословий, названных им классами. Однако вопреки предположениям К. Маркса о социальном прогрессе (т. е. улучшении, совершенствовании общества) вскрытая им объективная закономерность смены сословий свидетельствовала, на наш взгляд, не о восхождении общества от худшего к лучшему, а наоборот, от господства духовной аристократии к агрессии светской, от монархической власти к рационализму и торгашеству буржуазии, от демократических форм правления к потребительству пролетариев (считавшихся в Древнем Риме деклассированными слоями) и тирании их люмпенизированных вождей.