Менеджмент - Питер Друкер - Конец единого рынка

Но не только благодаря цифрам Америка получает преимущество. Что еще важнее, в культуре этой страны изначально заложена терпимость к иммиграции, здесь люди давно научились включать приезжих в свое общество и хозяйство. Более того, недавние иммигранты, будь то из Латинской Америки или из Азии, интегрируются даже быстрее, чем когда-либо. Одна треть всех латиноамериканских иммигрантов последнего времени, например, вступает в браки с не латиноамериканцами и не иммигрантами. Серьезной помехой для окончательной интеграции недавних иммигрантов в Америке является некачественная работа государственных школ в США (см. главу 14).

Среди развитых стран только в Австралии и Канаде существует традиция приема иммигрантов, подобная американской. Япония упорно сторонилась чужеземцев, за исключением немногочисленных групп корейских иммигрантов в 1920-1930-х годах, потомки которых до сих пор являются объектом дискриминации. Массовая миграция в XIX веке происходила либо в незаселенные районы (такие как США, Канада, Австралия, Бразилия), либо из деревни в город в пределах своей страны. Теперь же, в XXI века, ситуация изменилась, и иммигрировать начали иностранцы — люди другой национальности, языка, культуры и религии, — которые приезжают в заселенные страны. Европейским странам пока не удалось добиться какого-либо заметного успеха в интеграции таких приезжих.

Самым важным последствием демографических перемен может стать расслоение прежде однородных обществ и рынков. До 1920-1930-х годов в каждой стране наблюдалось большое разнообразие культур и рынков.

Они четко отличались друг от друга по классу, профессии и месту жительства, например фермерский рынок или торговля повозками, причем и первый, и вторая исчезли где-то между 1920 и 1940 годами. После Второй мировой войны во всех развитых странах сложилась одна массовая культура и один массовый рынок. Теперь, когда демографические силы во всех развитых странах движутся в разных направлениях, о какой однородности может идти речь?

На рынках в развитых странах доминировали ценности, привычки и предпочтения молодых людей. Некоторые из самых успешных и прибыльных компаний в последние пятьдесят лет, такие как Coca-Cola и Procter & Gamble в Америке, Unilever в Британии и Henkel в Германии, во многом обязаны своим процветанием увеличению доли молодого населения и высокому уровню формирования семей в период 1950-2000 годов. То же можно сказать и об автомобильной отрасли этого же периода.

Конец единого рынка

Сегодня заметны все признаки того, что единый рынок раскалывается. В сфере финансовых услуг, которая в США за последние двадцать пять лет развивается, пожалуй, быстрее всех других отраслей, этот раскол уже произошел. Бурлящий рынок конца 1990-х годов с его неистовыми торгами акций высокотехнологичных компаний принадлежал преимущественно людям в возрасте около сорока пяти лет. Но клиентами на рынках таких инвестиций, как открытые инвестиционные фонды или отсроченная рента, чаще выступают люди за пятьдесят, и этот рынок также быстро растет. Самой быстро растущей отраслью в любой развитой стране может стать непрерывное обучение уже высокообразованных взрослых людей, которое строится на ценностях, несовместимых с ценностями молодежной культуры.

Но возможно также, что некоторые молодежные рынки тоже станут чрезвычайно прибыльными. В прибрежных городах Китая, где правительству удалось внедрить свою политику ограничения числа детей в семье до одного ребенка, сейчас оказывается, что семьи среднего класса тратят на своего единственного ребенка больше, чем в прошлом семьи этого класса тратили на четырех или пятерых детей. Подобная же ситуация наблюдается и в Японии. Многие американские семьи среднего класса тратят огромные суммы на образование единственного ребенка, для чего в первую очередь переезжают в дорогие пригородные районы с хорошими школами. Однако этот новый молодежный рынок роскоши совершенно не похож на однородный массовый рынок в период после окончания Корейской войны.

Этот массовый рынок быстро слабеет, что связано с уменьшением числа молодых людей, достигающих совершеннолетия.

В будущем рабочая сила наверняка разделится на две составляющие: в первую войдут люди до пятидесяти лет, а во вторую — после пятидесяти. У этих двух групп, скорее всего, будут во многом разные потребности и стили поведения. Не менее существенно будут отличаться и те виды работ, которые они выполняют. Для группы помоложе нужен будет стабильный доход на постоянном рабочем месте или хотя бы ряд рабочих мест с постоянной занятостью. Быстро растущая старшая группа получит намного более широкий выбор и сможет комбинировать традиционные работы, нетрадиционные обязанности и свободное время в тех пропорциях, которые им лучше всего подходят.

Раскол рабочей силы на две составляющие, скорее всего, начнется с женщин из группы техников умственного труда. Медсестра, специалист по компьютерам или помощница юриста могут на пятнадцать лет отойти от дел, чтобы заниматься детьми, а затем снова вернуться к полноценной работе. Женщины с высшим образованием, которых в США сейчас уже больше, чем мужчин, все больше интересуются работой в новых сферах умственного труда. Такая работа впервые в истории человечества специально приспособлена под особые запросы женщин как продолжательниц рода и под их растущую продолжительность жизни. Продолжительность жизни и является одной из причин раскола на рынке труда. Пятьдесят лет трудового стажа — беспрецедентный случай в истории человечества — это просто слишком много, чтобы заниматься одним видом работы.

Вторая причина раскола — уменьшение продолжительности жизни всевозможных компаний и организаций. В прошлом организации-работодатели переживали своих сотрудников. В будущем сотрудники, и особенно работники умственного труда, все чаще будут переживать даже самые успешные организации. Редко какое предприятие, государственный орган или программа существуют дольше тридцати лет. В прошлом трудовой стаж большинства работников составлял меньше тридцати лет, потому что большинство рабочих, занятых физическим трудом, просто подрывали свое здоровье. Но работники умственного труда, которые начинают работать в двадцать лет, вполне вероятно, будут в хорошей физической и умственной форме и пятьдесят лет спустя.

"Вторая карьера" и "вторая половина жизни" в Америке уже стали привычными понятиями. Все чаще работники уходят на пенсию, как только позволяет закон о защите социальных прав, т.е. по достижении традиционного пенсионного возраста, но при этом не прекращают работать. Вместо этого их "вторая карьера" зачастую принимает непривычные формы. Они могут работать внештатными сотрудниками (и очень часто забывают сообщить об этой работе в налоговую службу, а значит, заметно увеличивают свой чистый доход), по совместительству, как временные сотрудники, на аутсорсингового подрядчика или сами выступать в роли подрядчиков. Подобная практика раннего выхода на пенсию ради продолжения работы особенно популярна среди работников умственного труда, которые все еще находятся в меньшинстве среди людей, которые сейчас достигают пятидесяти или пятидесяти пяти лет, но очень скоро, начиная примерно с 2030 года, превратятся в крупнейшую группу среди представителей старшего поколения в Америке.