Экономическая теория - Бутук А.И. - 2.4. Пределы целесообразности конвертируемости валют

Отсутствие валютных ограничений по национальной валюте определенной страны означает, что эта валюта является свободно конвертируемой. Свободная конвертируемость денежной единицы выражается в возможности ее свободного обмена на иностранную валюту (и наоборот) как для граждан и предприятий этой страны (резидентов), так и для иностранцев (нерезидентов) по любым видам операций. В настоящее время в мире насчитывается около 30 национальных денежных единиц, которые, по классификации МВФ, полностью отвечают требованиям, предъявляемым к свободно конвертируемым валютам. Однако на практике в разряд последних могут попадать и денежные единицы ряда стран, в отношении которых установлены ограничения по осуществлению определенных операций, например, с ценными бумагами.

Сложившаяся практика расчетов по внешнеторговым операциям предполагает использование валюты экспортера, импортера или третьей страны, что создает объективные предпосылки для функционирования валютных рынков. Валютный рынок это совокупность банков, финансово-кредитных организаций и брокерских компаний, расположенных в одном из финансовых центров и связанных между собой сетью телекоммуникаций, которые занимаются операциями по купле-продаже иностранной валюты.

В настоящее время насчитывается несколько мировых валютных рынков (в Лондоне, Нью-Йорке, Токио, Цюрихе, Франкфурте-на-Майне, Сингапуре) и ряд менее крупных международных и национальных рынков в различных частях света. Операции на валютных рынках отличаются особо крупными масштабами. Минимальная величина сделки составляет 100 тыс. дол., а ежедневный оборот — около 500 млрд. дол. Это вдвое больше, чем годовой экспорт каждой из крупнейших стран мира. Валютные операции, непосредственно связанные с внешней торговлей, составляют лишь 10% общего оборота на валютных рынках, остальные 90% приходятся на сделки, связанные с портфельными инвестициями, страхованием и другими финансовыми операциями. От операций по купле-продаже валюты крупные банки ежегодно получают значительные прибыли — до нескольких сотен миллионов долларов.

С использованием доллара США производится 90% этих операций. По этой причине доллар часто называют ключевой валютой, тем самым выделяя его из других резервных валют, т. е. таких, которые накапливаются государственными органами в официальных резервах для осуществления международных расчетов. К таким валютам до введения евро относились: доллар США, марка ФРГ, ЭКЮ, японская иена, фунт стерлингов, французский франк, швейцарский франк и нидерландский гульден. Данные валюты представляют собой "белую кость" валютного мира, пользуясь репутацией наиболее надежных средств совершения международных расчетов.

Еще одна примечательная черта резервных валют — наличие эффективного рынка депозитов. Средства в этих валютах в любое время можно разместить на определенный срок (от 1 дня до 12 месяцев) на межбанковском рынке депозитов, получая проценты. Поэтому при прочих равных условиях резервные валюты предпочтительнее, так как они будут приносить доход, в отличие, например, от замкнутых валют или свободно конвертируемых валют, по которым рынок депозитов недостаточно развит.

Ясно, что введение конвертируемости национальной валюты, хотя и выражается в отмене валютных ограничений, но не сводится к этому акту. Ведь отсутствие валютных ограничений и соответственно свободная конвертируемость национальной валюты есть благо только для тех стран, у которых, во-первых, существует единый сбалансированный внутренний рынок и, во-вторых, имеется мощный экспортный потенциал, обеспечивающий им благоприятные позиции в международном разделении труда — позиции, фиксируемые глубиной обработанности экспортируемой продукции. Поэтому страны с неконкурентоспособной обрабатывающей промышленностью не вводят конвертируемость своих валют, которая бы облегчила господство ТНК на их внутреннем рынке.

Когда страна с неразвитым обрабатывающим сектором своей экономики отказывается от валютных ограничений, т.е. формально вводит конвертируемость национальной валюты, тогда она достигает лишь внутренней ее обратимости на инвалюты. Ведь внешняя конвертируемость национальной валюты предполагает спрос на нее за рубежами данной страны, а он существует только тогда и постольку, когда и поскольку есть обширный и устойчивый спрос на ее продукцию на мировом рынке. Но такой спрос на отечественную продукцию возникает лишь в тех национальных экономиках, которые в основном поставляют за границу не слабообработанные сельхозпродукты, сырье и топливно-энергетические ресурсы, а глубоко обработанную и сложную продукцию, т. е. являются индустриально, научно и технически развитыми в гражданском секторе.

Внутренняя конвертируемость валюты, особенно в сочетании с широким оборотом в "теневой" экономике страны свободно конвертируемых валют (СКВ), во-первых, ограничивает возможности государства по контролю за хозяйственной деятельностью, во-вторых, уменьшает его способность проводить самостоятельную фискальную и кредитно-денежную политику, в-третьих, облегчает вывоз капитала за ее пределы, т. е. утечку внутренних инвестиционных ресурсов, и, в-четвертых, упрощает экспансию товарного импорта на отечественном рынке. Таким образом, для страны с неконкурентоспособной на мировом рынке обрабатывающей промышленностью снятие валютных ограничений является не благом, а злом. Это выгодно только ТНК и компрадорской буржуазии.

Следовательно, конвертируемость валюты должна вводиться путем ликвидации валютных ограничений только постепенно и лишь по мере сбалансирования внутреннего рынка данной страны в основном за счет отечественного производства и завоевания ее обрабатывающим сектором достаточно широких и твердых позиций на мировом рынке.

Понимание этого в Китае стало одним из важных условий успеха проводившихся в 80—90-е годы реформ. Что касается СССР, то его развал и введение прежними союзными республиками своих национальных валют вместе с их внутренней конвертируемостью и общей несостоятельностью постсоветских реформ практически перечеркнули реальную перспективу быстрого достижения эффективной внешней конвертируемости советского рубля. Экономическая разруха в Восточной Европе и в странах СНГ в 90-е годы во многом детерминировалась как раз неуместным снятием валютных ограничений и допущением так называемой долларизации национальных экономик, или свободного хождения СКВ.

В Украине (после введения в 1992 г. купоно-карбованца) 19.02.1993 г. был принят Декрет Кабинета министров о системе валютного регулирования и валютного контроля. Он установил, что все поступления в пользу резидентов в инвалюте подлежат обязательной продаже через уполномоченные банки на межбанковском валютном рынке Украины (за некоторыми исключениями). Это положение представляло собой валютное ограничение, которое увеличивало предложение инвалюты на межбанковском рынке и соответственно спрос на национальную валюту, содействуя поддержанию ее курса, ибо уполномоченные банки (по Декрету) обязывались осуществлять на нем реализацию инвалюты своих клиентов-резидентов в течение 5 дней с даты ее поступления на их счет. На этом рынке Кабинет Министров и местные органы власти вправе покупать инвалюту для создания своих валютных фондов. Тут же оперирует НБУ, хранящий официальные резервы Украины и ответственный за поддержание курса национальной валюты.

Кроме обязательной продажи резидентами инвалюты на межбанковском рынке,' поданному Декрету, валютные ограничения включали обязательное декларирование валютных ценностей, генеральное и индивидуальное лицензирование прав операций с ними, в том числе открытия обменных пунктов, вывоза инвалюты и ввоза национальной валюты. За их нарушения предусматривались только штрафы, размеры которых не превышали величину валютных ценностей, по операциям с коими эти нарушения допущены, поэтому неудивителен был огромный отток капитала за рубеж. К тому же в дальнейшем обязательная продажа инвалюты на межбанковском рынке сначала была снижена до 50% ее поступления, а затем и вообще отменена. Вновь 50%-ная обязательная продажа инвалюты резидентами в Украине и в России была введена лишь в сентябре 1998 г., когда разразился валютно-финансовый кризис.

Далее предполагается увеличить долю обязательных продаж инвалюты резидентами в случае надобности поддержания курса национальной валюты.

Характеризуя общие причины этого краха, И. Грущенко подчеркивает, что контролируемая МВФ дезинтеграция Украины из бывшего СССР, шоковая терапия и приватизация привели к экономическому коллапсу, фактическому разрушению ее народного хозяйства, науки, культуры. Если по экономическому и научно-производственному потенциалу Украина в 1990 г. входила в первую десятку наиболее развитых стран мира, то в 1997 г. производство ВВП сократилось по сравнению с 1990 г. в 3 раза, а на душу населения — с 6 тыс. до 1,9 тыс. дол. По этому показателю Украина оказалась на предпоследнем месте в Европе и на 151 месте в мире.

Суммарные потери Украины за 7 лет "рыночных реформ" составляют свыше 1 трлн. дол. Если ВВП Украины в 1990 г. составлял 293,3 млрд доя., то в 1997 г. — всего лишь 85,0 млрд дол. Промышленный и энергетический секторы экономики полностью подчинены интересам западного "миллиарда".

Внешние и внутренние долги вырастают с космической скоростью и приближаются к 30 млрд. дол. В 8 раз снизился жизненный уровень 90% населения, полностью разрушен научный потенциал страны, ускоряется разрушительная девальвация украинской гривны, долларизация экономики и финансовой системы.

И. Грущенко отмечает, что по итогам 1997 г. вместо обещанного увеличения ВВП произошло его дальнейшее сокращение на 3,2%, уменьшение почти на 2% объемов промышленного и сельскохозяйственного производства, фактическое прекращение капитальных вложений. Около 60% промышленных и свыше 90% сельскохозяйственных предприятий оказались убыточными. До критической черты обострился платежный кризис в стране, кредиторская задолженность к концу 1997 г. в 1,3 раза превысила величину ВВП, преобладающей формой расчета стал бартер. До 6,6 млрд грн. возросли долги по зарплатам, стипендиям, пенсиям.

На начало 1996 г. в украинскую экономику привлечено около 2 млрд дол. прямых инвестиций, из которых более 60% — в недвижимость и устаревшее оборудование, 30% — в торговлю и банковскую систему и лишь 0,5% в новые технологии.

Относительно устойчивый курс гривны с момента ее введения в 1996 г. и до финансового краха, начавшегося в сентябре 1998 г., был искусственным, ибо достигался за счет вопиющего бюджетного недофинансирования и тотального платежного кризиса, которые углублялись на фоне роста хронического дефицита платежного баланса, отчасти покрываемого кабальными займами. В сентябре 1998 г, дефицит платежного баланса Украины оценивался в 4 млрд. дол. Его пассивности содействовала конвертируемость гривны (разумеется, внутренняя), поскольку она:

во-первых, облегчала захват отечественного рынка импортерами из дальнего зарубежья с помощью компрадорской буржуазии;

во-вторых, создавала условия наибольшего благоприятствования для утечки национального капитала за рубеж, в результате чего экономика теряла многократно больше того, что получала в виде предпринимательских зарубежных инвестиций, кредитов и "помощи";

в-третьих, усиливала долларизацию и, следовательно, тенезацию народного хозяйства, где все большие позиции занимали криминал, рэкет и коррупция, ставшие главной преградой иностранным капиталовложениям в производственную сферу.

Зарубежные кредиты не могли улучшить состояния платежного баланса и, следовательно, служить поддержанию реального курса гривны, поскольку:

1) значительная их часть расхищалась и уходила на непроизводительные "нужды" чиновничества;

2) многие займы были связанными, т. е. предоставлялись под закупку продукции из стран-кредиторов, создавая им рынок сбыта под наши долги;

3) ссуды МВФ выдавались под жесткие условия сокращения и без того сократившихся расходов бюджета, что подрывало минимальную поддержку национальной экономики и уровня жизни населения, т. е. емкость рынка для отечественных производителей.

На начало ноября 1998 г. госдолг Украины превысил 50 млрд. грн. (без учета официально признанной задолженности по "сгоревшим" сбережениям населения в 132 млрд. грн., накопленным в советский период); а внешний госдолг России — 165 млрд. дол. (увеличившись за постсоветский период почти на 100 млрд. дол.).