Социология - Бачинин В.А. - Дисномия как социальный "сверхнорядок"

Социальный порядок, несмотря на свой статус необходимого условия существования цивилизационных систем, несет в себе множество собственных проблем и может даже представлять, как это ни парадоксально, угрозу для развития локальных цивилизаций и культур.

Процесс утверждения социального порядка имеет собственную логику. Это логика экспансии нормативных начал и тенденция распространения их дисциплинирующих воздействий на все большее социальное пространство. В подобном движении система может миновать рубежи целесообразности и меры как оптимальной степени собственной упорядоченности и устремиться в перспективу дальнейшего усугубления действенности нормирующих факторов.

Идеологической платформой подобной практики служат представления о.возможности идеального порядка. Образ подобного порядка утверждается в сознании властвующей в государстве элиты. Чаще всего он обретает вид веры во всемогущество организационных усилий регулятивно-репрессивного характера. На этой, по выражению Вл. Соловьева, "идее низшего порядка" строится вся официальная идеология. Утопически ориентированная мысль нацеливается при этом на задачу полной рационализации общественной жизни. В ней обнаруживается тенденция к мелочной регламентации всех, больших и малых, движений социального организма. И все это сопровождается размашистыми авторитарными жестами властей, не признающих препятствий и не терпящих возражений. При этом абстрактные нормативные схемы заслоняют живую действительность и кажутся более реальными, чем сама жизнь.

Практические усилия, устремленные в этом направлении, выглядят как упорядочение социальных структур посредством беспредельного увеличения степени единообразия составляющих их элементов. На первый взгляд, эти усилия, казалось бы, препятствуют возрастанию энтропии, приостанавливают угрожающий, распад социальной системы. Но совершающееся при этом нарушение меры упорядоченности приводит к тому, что постепенно на месте животворных форм воцаряются мертвящие структуры. Негэнтропийная дисномия крайне редко обретает тотальный характер. Локализованная во времени и пространстве, она рано или поздно уступает нажиму крепнущих социальных институтов и сдает свои позиции. Вместе с тем ее скрытые очаги, где гнездятся 'силы деструкции, практически всегда существуют даже в самых благоприятных условиях устойчивых цивилизационных систем. И это не только преступность, сохраняющаяся в любом обществе. В самих социальных противоречиях, составляющих внутренний пульс развития общественных систем, всегда присутствует опасность обострения, выхода их из-под контроля и обнаружения деструктивного потенциала, угрожающего цивилизованным правоотношениям.

Наиболее опасны в этом отношении социальные антагонизмы экономического, политического, национального, религиозного, расового характера. Их разрушительная энергия может быть блокирована продуманной социокультурной политикой цивилизованных государств. Но та же энергия, при неблагоприятном развитии событий, может давать сильные вспышки, чреватые катастрофическими последствиями.

Функция дисциплинарных усилий трансформируется в репрессивную. Вместо нарастания степени цивилизованности в социальной системе заявляет о себе эффект ретардации, то есть торможения, задержки ее развития.

На поверку неправовой "сверхпорядок" оказывается ничем иным, как дисномией. Понятие дисномии (греч. disnomia — беззаконие) означает парадоксальный симбиоз упорядоченности и аномии, химерическое соединение того, что в нормальных условиях несоединимо и поэтому имеет устрашающе уродливый вид. Беззаконие верховной власти задает исходные параметры необходимой дисциплины, в пределах которой граждане имеют обязанности, но не обладают правами, знают, что необходимо, но не ведают вкуса истинной свободы. Таким образом, государство и его институты выступают не гарантами социального порядка, а устроителями его химерического подобия, жесткого, неправового и бесчеловечного.

Но на этом процесс не заканчивается. При продолжающихся в том же направлении усилиях властей ретардация приводит к инволюции — медленному сползанию социальной системы на нижележащие, более примитивные уровни развития. Некогда миновав их, она опять возвращается на эти позиции. Но теперь это выглядит уже не как нечто естественное, но как состояние угнетенности, заблокированности имеющихся потенциалов возможного развития.

Характерной формой дисномии является война между разномасштабными общностями — классами, нациями или государствами, когда стороны отказываются от выяснения отношений при помощи правовых средств и прибегают к обману, насилию, систематическим убийствам, разрушению ценностей цивилизации и культуры. Варварство и вандализм, как атрибуты доправового состояния, начинают практиковаться участниками военных действий, считающими себя цивилизованными субъектами. В результате возникает парадоксальная ситуация: дисномия в различных ее проявлениях насаждается социальными институтами, призванными стоять на страже законности и порядка.

Порядок в государстве может быть как относительным, то есть либерально-демократическим, цивилизованным, так и деспотически-тоталитарным, брутальным, механистическим, стремящимся к полной подконтрольности всех проявлений социальной жизни.

В погоне социальной системы за абсолютным порядком обнаруживается, что последний не менее страшен, чем полный беспорядок. Он демонстрирует крайне малую степень жизнепорождающей способности. На алтарь тотального сверхпорядка приносится непомерное количество жертв. В первую очередь ими оказываются свобода и достоинство личности, культура и цивилизованность, нравственность и право. Без них же социальное существование индивидов превращается в безрадостное отбывание отведенного им судьбой срока жизни.

Опасности угрожают тоталитарному государству прежде всего из-за того, что оно является закрытой системой. Ученые XX в. доказали, что в таких системах вероятность воцарения беспорядка всегда выше вероятности сохранения порядка. Это происходит потому, что они тяготеют к уменьшению разнообразия содержания, к увеличению его однородности. В результате упрощения структуры резко уменьшается число продуктивных противоречий и заметно иссякает запас энергии. Следствием этого оказывается понижение общей сопротивляемости перед неблагоприятными воздействиями.

Для того чтобы этого не происходило, цивилизованные сообщества должны предпринимать серьезные целенаправленные усилия для блокирования существующей угрозы. Программы соответствующих действий вырабатываются не только социологами, политологами и теоретиками права, но и представителями других наук. Так, обращает на себя внимание созданная известным математиком фон Нейманом концепция триадных сбалансированных систем. В ней ученый описывает типовой поведенческий алгоритм, позволяющий социальным системам бесконечно долгое время существовать без диктатур, тоталитарного сверхпорядка и ущемлений естественных прав и свобод граждан.

Согласно Нейману, существует универсальная триада, характерная для всех человеческих сообществ, — внутренняя дифференциация индивидов на сильных, средних и слабых. Из этого объективно существующего расклада и рождается предлагаемый поведенческий алгоритм. Он включает три стадии:

1) слабый член триады кооперируется со средним, и они вместе успешно противостоят сильному, не допуская его безраздельного единовластия;

2) средний член триады быстро развивается и становится сильным;

3) слабый отделяется от среднего, ставшего сильным, и кооперируется с тем, кто стал средним.

Таким образом, каждый раз, как только в социальной системе нарушается внутреннее равновесие, она предпринимает сознательные усилия для изменения структуры и тем самым восстанавливает былое равновесие. Это позволяет ей успешно следовать по пути саморазвития, благополучно минуя опасности срыва в область неправового состояния.