Загальна психологія: Хрестоматія - Скрипченко О.В. - А. Г. Асмолов. Принципы деятельностного подхода - конкретно-научной методологии изучения человека в психологии

В деятельностном подходе к изучению человека неоднократно подчеркивался тот факт, что личность представляет собой такого рода особое образование, которое не может быть выведено из приспособительного адаптивного поведения (А.Н. Леонтьев). И действительно, личность, выступая как активный "элемент" в развивающейся системе общественных отношений, оказывается носителем двух тенденций в эволюции этой системы - тенденции к сохранению, воспроизводству родового опыта системы и тенденции к изменению, к своего рода "расширенному воспроизводству", обеспечивающему появление в системе различных инноваций. Будучи носителем двух этих тенденций в развитии общественной системы, личность и проявляет разные системные качества - утилитарные функциональные качества, в которых личность и система выступают как одно неразрывное целое; самобытные "индивидуальные" интегральные системные качества, возникающие именно благодаря включенности личности в систему общественных отношений и "ответственных" за поиск дальнейших путей ее развития. За функциональными системными качествами субъекта стоят проявления поведения, характеризуемые в психологии как стереотипизированные, репродуктивные и адаптивные, например, приспособительное конформное поведение в социальной группе, репродуктивное мышление, навыки и привычки. За системными "индивидуальными" качествами личности как субъекта деятельности выступают такие ее продуктивные и неадаптивные проявления, как поступки и деяния индивидуальности, воображение, творчество, интеллектуальная инициатива и т.п. Интеграпьные системы качества, присущие индивидуальности личности, ее "Я" - это не глубинное, "подпольное" (Ф.М. Достоевский) проявление личности, окутанное защитным словом масок и ролей, а историко-культурное образование, которое становится тем выраженные, чем более развита социальная система, в которой протекает жизнь личности,

Подчиненность активности какой-либо заранее данной норме или цели и составляет существенную особенность повеления субъекта характеризируемого как адаптивное (В А Петровский).

Наивно были бы отрицать наличие у человека широкого класса поведенческих актов адаптивной природы. Точно так же, как самолет, взлетающий в небо, не противоречит и тем более не отменяет законов земного тяготения, возникновение неадаптивных проявлений поведения никоим образом не является отрицанием адаптивных поведенческих реакций.

Неадаптивный характер деятельности человека явственно выступает при изучении активности человека, отвечающей формуле "внутреннее (субъект) действует через внешнее и тем самым само себя изменяет" (А. Н. Леонтьев). Суть этой формулы активности можно проиллюстрировать на примере развития человеческих потребностей. Вначале потребность выступает как чисто динамический силовой импульс, некоторый физиологический порыв (drive), который приводит к возникновению ненаправленной поисковой активности. Вследствие своей универсальной пластичности (В. В. Давыдов) поисковая активность может подчиниться, уподобиться, принять в себя самые разные предметы окружающего мира. До того как это "внутреннее" побуждение не нашло в процессе активности свой предмет, оно способно вызывать лишь "внешнее" - саму эту поисковую активность. Однако после встречи этого понуждения с предметом, который заранее не предустановлен, картина разительно меняется. Побуждение преобразуется, опредмечивается, и потребность начинает направлять, вести за собой деятельность. Только в этой своей направляющей функции потребность является предметом психологического анализа. Если у животных диапазон объектов, на которых может фиксироваться потребность, как показывают блестящие исследования этологов, например исследования запечатления реакции следовании новорожденных животных за первым проходящим мимо объектом, весьма ограничен, то у человека в силу постоянного преобразования им среды, производства материальных и духовных ценностей этот диапазон воистину не имеет границ. Преобразование но описанной выше формуле активности потребностей, переход их и физиологического состояния нужды, выступающей в роли предпосылки, деятельности, на уровень собственно психологической регуляции деятельности, естественно, лишь один из частых случаев таких трансформаций. Подобного рода трансформации происходят и с индивидом в целом, проводят к рождению личности, и с личностью, выступая самодвижущей силой ее развития...

Н. Леонтьев подчеркивал, что истоки как саморазвития, так и сохранения устойчивости деятельности должны быть найдены в ней самой. Для решения этой задачи, а тем самым и ответа на вопрос, как рождается новая деятельность. В.А. Петровским была предпринята попытка обнаружить и экспериментально исследовать возникающую по ходу движения деятельности избыточную активность, этот своего рода "движитель" деятельности. На материале анализа феномена "бескорыстного риска", проявляющегося в ситуации опасности, им было показано, что человеку присуща явно неадаптивная по своей природе тенденция - тенденция действовать как бы вопреки адаптивным побуждениям над порогом внутренней и внешней ситуативности необходимости. В основе феномена "бескорыстного риска", в частности и в основе зарождения любой новой деятельности, лежит порождаемый развитием самой деятельности источник - "надситуативная активность". Эти исследования выдвигают на передний план идею о неадаптивном, непрагматическом характере активности субъекта, его саморазвитии и тем самым закладывают основания для нового проблемного поля анализа деятельности личности. Один из феноменов, иллюстрирующий существование проявлений надситуативной активности, был продемонстрирован еще в 40-х гг. экспериментами В.И. Аснина. В этих исследованиях детей 3 и 4 пет просили достать, например, шоколадку, лежащую на столе. Между ними и этой шоколадкой помещали барьер, например, проводили черту, т.е. делали так, чтобы они не могли прямо подойти и достать желаемую вещь. Рядом с ребенком клали, например, небольшую палку, с помощью которой эту шоколадку можно достать. Дети 3 - 4 лет методом "проб и ошибок" через некоторое время придвигали эту шоколадку к себе. После этого они были довольны, что достигли цели, которую перед ними поставили. Затем опыт воспроизводится уже с детьми 9 лет. Ребенок 9 лет, который, казалось бы, должен мгновенно решить эту задачу, мучается, ходит из стороны в сторону, не обращает никакого внимания на эту удобную, лежащую рядом с ним палку, с помощью которой он может достать шоколадку.

Тогда В.И. Аснин сделал следующее: он объяснил четырехлетнему ребенку, что тот ни в коем случае не должен подсказывать своему старшему другу, как достать шоколадку, но при этом он должен находятся в комнате. Иными словами, ситуация внешне очень схожа, только в комнате рядом с девятилетним находится четырехлетний ребенок, опыт повторяется. Девятилетний ребенок вновь не может решить задачу. Наконец, четырехлетний ребенок не выдерживает, нарушает барьер, выступающий в виде запрета взрослого, и говорит: "Ты возьми палку, тогда достанешь шоколадку". Тогда девятилетний мальчик отвечает: "Так и каждый сможет".

За феноменом "интеллектуальной инициативы" (В.И. Аснин), за феноменом "риск ради риска" (В.А. Петровский) и выступает надситуативная неадаптивная активность субъекта. Она проявляется в присущей человеку как члену той или иной социальной общности постановке перед собой "сверхзадач" (К.С. Станиславский). Возникновение и проявление избыточной надситуативной преобразующей нормы активности своим происхождением обязаны образу жизни как активного "элемента" различных социальных групп, включение в которое обеспечивает возникновение потенциальных ранее не присущих "элементам" избыточных качеств, ждущих своего часа, т.е. появления проблемно-конфликтной ситуации. В подобных ситуациях эти системные качества индивидуальности личности могут сыграть важную роль как в индивидуальной жизни человека, так и в жизни той социальной системы, проявлением которой они в конечном итоге является. Адаптивные и неадаптивные проявления поведения личности, за которыми стоят тенденции к сохранению и изменению социальных систем, представляют собой обязательное условие развития личности человека, овладения общественно-историческим опытом <-..>.

Иногда характеристика появившегося на свет ребенка как существа "генетически социального" воспринимается как метафора. В действительности же эта характеристика отражает ту существеннейшую особенность, тот факт, что ребенок появляется не в природной среде, а с самого начала его индивидуальная жизнь вплетается в присущий только человеку мир общественно-исторического опыта (животные обладают видовым и индивидуальным опытом), в сложную систему социальных связей, и он сам изменяет эти связи. Как бы это ни звучало парадоксально, активность появившегося в "мире человека" ребенка, то родится ли он в хижине или дворце, длительность периода детства в данной культуре и т.д. - все это приводит к тому, что в центре развития личности оказывается не индивид сам по себе, вбирающий воздействия окружающей среды, а первые изначально совместные акты поведения, преобразующие макросоциальную ситуацию развития личности. Не подозревающий об этом ребенок получает идеальную представленность в жизни других людей, меняет их судьбы и отношение к миру.

Тот кардинальный момент, что ребенок с первых мгновений своего существования - член общества, участник развития очеловеченного пространства и времени, в корне меняет распространение представления о социализации как воздействии общества на изначально пассивного индивида.

Очеловеченное пространство - это, во-первых, пространство предметов, за которыми закреплены исторически, выработаны способы их употребления; во-вторых, закрепленные в данной культуре правила, ритуалы, нормы обращения и обращения с ребенком в зависимости от занятой им при рождении социальной позиции в обществе (например, "принц или нищий"); в-третьих, в очеловеченное пространство входит и очеловеченное время - режим, временной распорядок жизни новорожденного, предписывающий, что и когда с ним нужно делать. "Очеловеченое пространство, очеловеченое время, человеческие формы поведения реализуется для ребенка первоначально в действиях взрослых людей, действиях, направленных на его обслуживание. С самого рождения ребенка его активность регулируется внутри системы взаимосвязи "взрослый - ребенок", т.е. той системы, которая в свою очередь обусловлена более широким культурно-историческим контекстом, той культурой, тем временем, тем обществом, членом которого становится ребенок.

Не биологический индивид сам по себе, а раздельные совместные действия со взрослыми, а затем и со сверстниками, включение в деятельность общества и продукт этой деятельности - культура, - исходный момент движения человека в обществе <...>.

Питаясь дать содержательную характеристику "социализации", А.Н. Леонтьев вслед за Л.С. Выготским вводит положение об интериоризации зкстериоризации как взаимопереходах в системе совместной деятельности человека в обществе.

Представления об интериоризации как механизме социализации, присвоения общественно-исторического опыта, наиболее детально развивались Л.С. Выготским и его школой <...>.

Еще в начале 30-х гг. Л.С. Выготский писал: "Для нас сказать о процессе "внешний" - значит сказать асоциальный". Всякая психическая функция была внешней потому, что она была социальной раньше, чем внутренней, собственно психической функцией; она была прежде социальными отношениями двух людей". Для Л.С. Выготский интериоризация и представляла собой переход от интерпсихического социального к интрапсихическому способу жизни человека.

При анализе социализации как усвоения общественно-исторического в целом процесс овладения индивидом опытом характеризуют термином "присвоение", а для характеристики процесса вовлечения человека в систему социальных связей с другими людьми используют термин "приобщение". "Ребенок не приспосабливается к окружающему его миру человечки предметов и явлений, а делает его своим, т.е. присваивает его.

Различие между процессом приспособления в том смысле слова, в каком он употребляется по отношению к животным, и процессом присвоения состоит в следующем. Биологическое приспособление есть процесс изменения видовых свойств и способностей субъекта и его врожденного поведения, который вызывается требования среды. Другое дело - процесс присвоения. Это процесс, который имеет своим результатом воспроизведение индивидуумом исторически сформировавшихся человеческих свойств, способностей и способов поведения. Иначе говоря, это есть процесс, благодаря которому у ребенка происходит то, что у животных достигается действием наследственности: передача индивиду достижений вида <...>.

Чтобы овладеть предметом или явлением, нужно активно осуществить деятельность, адекватную той, которая воплощена в данном предмете или явлении. Если абстрактно выразить общую схему процесса присвоения и воспроизведения общественно-исторического опыта, то она будет выглядеть так: социальная конкретно-историческая система общества, образ жизни в данной системе (в том числе в культуре) -процесс совместной деятельности члена общества (ребенка, взрослого) в социальной группе как основа социализации личности (механизм интериоризации) -► формирования личности -проявление личности как субъекта деятельности (механизм экстериоризации) -" преобразование совместной деятельности социальной группы -► преобразование образа жизни в данной социальной системе.

Если процесс социализации и состоящий за ним механизм интериоризации изучен в психологии, особенно психологии познавательных процессов, то процесс интериоризации человека и лежащий в его основе механизм экстериоризации весьма слабо освещенный в различных подходах к изучению развитию человека. Отсутствие методических приемов исследования механизмов экстериоризации, а также не весьма прямо выраженный взгляд на индивида как "приемника", потребителя внешних социальных воздействий и благ, замедлили исследования экстериоризации, а тем самым и роли личности в развитии различных малых и больших социальных групп.

Процесс развития личности как субъекта деятельности, изучение ее социализации предполагает исследование механизмов овладения собственным поведением, превращение психики личности в особый "орган", орудие преобразования человеческого мира.

Асмолов А. Г. Психология личности. - М.: Изд-во МГУ, 1990. - С. 150-117.